А потом была подвижная игра «укради корону» (причем крали символ королевской власти в момент встречи послов из Тармина), загадка «почему дипломаты зашивают золотые в порты» (оказалось, что это не заначка, а символ удачи), прятки от стражников, покушение на праздничный торт и детская народная забава «алхимики атакуют». Кто ж знал, что невинные ангелочки способны соорудить взрывоопасную смесь из имеющихся на кухне ингредиентов? Бабахнуло так, что печь, где томился наш алхимический декокт, вылетела на улицу вместе с приличным куском стены.
Вот так, предаваясь веселым воспоминаниям бурного детства, я добралась до третьего этажа, с грацией воздушной акробатки пробежала по узкой полоске выступающего вперед кирпича, завернула за угол и оказалась перед окнами, ведущими в покои старшего наследника престола.
Надеюсь, будить никого не придется? Очень, знаете ли, не хотелось бы вместо «здрасте» получить по лбу ночным горшком, пущенным спросонья.
Наудачу воззвав к кошачьи богам, я поддела когтем задвижку, чуть налегла… Оконная створка распахнулась так неожиданно, что я, не успев среагировать, ввалилась внутрь комнаты, поскользнулась на влажном подоконнике и рухнула вниз, пребольно стукнувшись копчиком о что-то в процессе.
Вот тебе и хваленая кошачья грация…
– Покусанные каннисы! – вырвалось помимо воли.
Подавив болезненное кряхтение, ибо несолидно, перекинулась, вскочила с видом «это у меня такой запатентованный способ приходить в гости» и наткнулась взглядом на сидящего в кресле Глошада. Если принц и был удивлен моим внезапным появлением, то виду, как обычно, не подал.
Ничуть не обиженная столь холодным приемом, я нагло прошлепала голыми ступнями к противоположному креслу, бесцеремонно скинула лежавшие там вещи и плюхнулась на вельветовую обивку.
– Ну давай, – поторопила собеседника, с истинно кошачьей красотой движений закидывая ногу на ногу. – Рассказывай, как докатился до жизни такой.
Глошад отложил лежавшую на коленях книгу, встал и скрылся за неприметной с виду дверью, оставив даму гадать, ушел ли кавалер за стражей или просто по малой нужде.
Оставшись без внимания, уже профессионально огляделась, отметив выставленные на просушку перед камином ботинки и растянутый между двумя стульями, аки черный парус, плащ. Припомнила влажный подоконник, нахмурилась. Кажется, на прогулке была не только я. Пуститься в размышления, кто, каннис его побери, такой Глошад, не дал вернувшийся в комнату хозяин.
В руках принца оказалась ярко-красная шелковая тряпка.
– Что это? – брезгливо морща нос, вопросила я, расправляя принесенную вещицу.
Это оказался очень симпатичный женский халатик. Соблазнительно-симпатичный. Натуральный флаг разврата.
Но что самое паршивое, от халатика едва уловимо несло посторонней девицей.
– Я не стану донашивать вещички твоих бывших. Нет, и не проси! – решительно заявила, возвращая вещицу обратно.
Глошад постоял, подумал и криво улыбнулся. Серьезное лицо мужчины стало по-мальчишески прекрасным. Глош откинул халатик в сторону, резким движением стянул через голову собственную рубашку и, не дав опешившей парде даже «мяу» сказать, натянул на мою голову.
Рубашка приятно холодила разгоряченное после пробежки и высотной акробатики тело, а еще пахла мятным чаем и своим хозяином, чем привела кошачью сущность в восторг на грани экстаза, но я все равно ехидно буркнула:
– А чистые вещи ты из вредности не предлагаешь?
Старший наследник престола пожал голыми плечами, дождался, пока я, недовольно сопя и путаясь в складках, просуну руки в рукава, а после приблизился и обхватил мое лицо ладонями.
Вот честно, ожидала чего угодно, начиная от крайне обидной угрозы до жаркого поцелуя (а чем каннис не шутит?), но никак не заикающегося:
– М-м-м… м-м-м… Ми-ми-ми…
Голос старшего наследника оказался хриплым, низким и… каким-то будоражащим, что ли. Не мне, на меня-то это мычание не произвело никакого эффекта, а вот кошачья сущность подобралась и заинтересованно поблескивала глазами.
– М-м-м…
Но даже это хриплое заикание давалось Глошаду с явным трудом. На высоком лбу выступили капельки пота, желваки чуть подрагивали от усердия, а руки, удерживающие мое лицо, заметно похолодели. На очередной попытке выдавить из себя что-то вразумительное Глошад резко отпрянул и в сердцах пнул журнальный столик. И вроде несильно пнул, я видела, небольшой замах был, а несчастный предмет мебели улетел в противоположную стену комнаты и завалился на бок.
Не выдержав, я тихонько фыркнула.
– Впервые вижу, как весь из себя такой идеальный старший наследник престола… психует! – пояснила в ответ на вопросительный взгляд Глоша и плюхнулась обратно в кресло. – То есть говорить ты совсем не можешь… – подытожила задумчиво. – Общаться с помощью эпистолярного жанра тоже небось не выходит?
Глош отрицательно качнул головой, а я окончательно приуныла. Налицо магическое вмешательство. Какое-нибудь мерзкое, но очень эффективное заклятие с основой неразглашения, которое так любят применять тайные службы короля.
Как-то все очень хреново!
– Ладно, последний вопросик, и я пойду, – постукивая коготками по подлокотнику, промурлыкала я и, откинув притворство, резко подалась вперед:
– На тебя напал пард?
Собеседник скрестил руки на груди, всем видом демонстрируя, что правду из него надо вытаскивать раскаленными клещами.
– Ой, вот только давай без этого, – поморщилась я. – На тебя нападают неизвестные, и в тот же день нашу семью, а следом и всех черных леопардов выдворяют из столицы. Фактически отправляют в ссылку на земли прайда. Вариантов два: либо нас подставили, либо напал кто-то из нас.
Глошад закатил глаза и беззвучно фыркнул, мол, небеса, чем я так прогневал вас, что вы подослали вот эту приставучую кошку? Его вопрос остался без ответа, зато я, кажется, свой получила. Через всю грудь наследника, пересекая ее от левого плеча до правого бока, шли четыре глубокие борозды застаревших шрамов. Сперва я приняла это за «вмятинки», остающиеся на коже под утро после долгого лежания носом в подушку, но теперь отчетливо поняла – следы когтей.
Вопросы как-то сами собой отпали, и стало кристально ясно, что делиться информацией, а уж тем более своей кровью Глошад не станет.
Ну, не хочет как хочет! Какие ко мне претензии?
– Ладно! – Я поднялась и протянула руку. – Приятно было поболтать.
Старший наследник покосился на меня с нескрываемым сомнением: «Как? Уже уходишь? И даже пилить не станешь?», но руку дал. Пожимая сильную ладонь самоуверенного принца, я на миг крепко сжала его пальцы и придвинулась совсем близко.
– И вот еще…
Мой взгляд прошелся по лицу принца, по выразительным скулам, чуть задержался на прикрытых губах, пахнущих мятным чаем, скользнул ниже и задержался на широкой мужской груди.
