Короли связывали настоящее Аристалии с его прошлым.
По крайней мере, так нам рассказывал придворный маг.
– Как он здесь оказался? – спросила я у Глоша, благоговейно замирая перед корнями-основаниями, стелящимися по подиуму возвышения.
Старший наследник приблизился и замер за моей спиной.
– Почему-то многие поколения принцев, вступавших в борьбу, наивно полагали, что престол будет терпеливо ждать их в тронном зале. Каюсь, сперва и я думал так же, пока не получил по лбу проклятьем, заблокировавшим большую часть моих способностей, и не оказался отрезан от мира. Мозг нуждался в информации, которую начали приносить мои маленькие друзья. Мы начали с библиотеки… Знаешь, у мышей какая-то противоестественная страсть грызть корешки старинных фолиантов.
– Заметила это по изгрызенному архиву западной пристройки, – усмехнулась в ответ.
Глошад печально вздохнул, пробормотал нечто вроде «хвостатые дикари» и продолжил:
– После библиотеки я начал пробираться на лекции преподавателей, залез в несколько тайных архивов и пришел к выводу, что не могу обнаружить источник защитного купола, возникающего в день битвы. А ведь еще были ловушки. И ладно механические, но откуда черпали силу магические?
Я всмотрелась в сияние драгоценной кроны и тихо ахнула:
– Престол.
– Умница, – в голосе собеседника послышалось одобрение. – Престол – не просто атрибут королевской власти, он мощный артефакт. Шестнадцать лет он накапливает силу, чтобы устроить для участников незабываемую битву. И как у всякого артефакта древности, со временем у престола появились зачатки сознания, и он начал хитрить. Три битвы назад он исчез из тронного зала, оставив с носом добравшегося до него первым претендента.
Я представила себе лицо того неудачника и развернулась к Глошаду.
– Хочешь сказать, престол сам выбирает будущего короля?
Принц лукаво улыбнулся и подмигнул, но ответить не успел. Шелест чешуи по каменному полу, едва уловимое движение воздуха и беспощадная по своей жестокости атака. Не оттолкни меня Глош, ядовитые клыки нага вонзились бы в плечо и счет жизни легкомысленной парды пошел бы на минуты.
– Я знал! – прошипел Ши-Ван, стягивая кольца вокруг неподвижно замершего старшего наследника. – Знал, что ты нас предашь, ведь крысы по-другому не могут. Итон зря доверился тебе, нас-с-следник.
С пола я вскакивала с намерением порвать преподавателя по ОФП на кучку маленьких чешуек, но в вертикальном положении намерение выпучило глаза и от планов отказалось. Все-таки не каждый день видишь, как одним ударом кулака из нага выбивают сознание и дурь, а после как ни в чем не бывало переступают через опавшие кольца бесчувственного существа, смотрят на тебя с тревогой и уточняют:
– Испугалась?
Какое там! Парда в глубоком шоке. Черная кошечка так вообще на попу села и пасть раскрыла.
– Идем, Мими, – позвал Глошад, беря за руку и разворачивая в противоположную сторону.
Ну вот! А я ведь еще не налюбовалась картиной «поверженный наг». Интересно, кто-нибудь поверит, если я расскажу о случившемся? Или лучше по памяти нарисовать карикатуру на препода – глаза в кучку, язык вывалился, над головой пляшут звездочки – и через Гулю пустить открытку в народ? А что! Хорошая идея, и главное – никто ничего не докажет!
– Ноэми. – Лицо Глошада оказалось настолько серьезным, что я даже отвлеклась от идеи монетизировать это предприятие. – Ноэми, я не Джером. Я не стану скупать букеты.
Не отпуская моей руки, он развернул меня лицом к престолу и закончил:
– Тебе я дарю Аристалию.
Я приросла к месту, с сомнением глядя на атрибут королевской власти.
– Ты можешь стать новой королевой.
– Чего-о?
Это вообще как?
Почему мне? За что! Что я ему сделала плохого?!
– Браслет на твоей руке. – Я непроизвольно глянула на черный ободок артефакта. – Если ты сейчас сядешь на престол, магия автоматически примет тебя за отпрыска дома Вариэль и засчитает победу. Да, аристократия и совет магов еще долго будут возмущаться этим произволом, но в конце концов им придется смириться. Будь Эддар в лучшем состоянии, результаты битвы попытались бы оспорить, но в сложившейся ситуации корона останется на твоей чудной голове.
Не-не-не-не-не-не! Мы так недоговаривались.
– Парда на троне, – продолжал искушать Глошад. – Алекс рассказывал вам подлинную историю Аристалии. Именно твои прародители сыграли решающую роль в Последней войне, показав себя не только бесстрашными воинами, но и дальновидными правителями. Вы имеете не меньше прав на создание королевского дома, чем те же Райвили. Думаю, что отец Джерома это чувствовал, поэтому выждал время и приблизил клан лесных пард. Подумай, Ноэми, и подумай хорошо. Сегодня ты можешь вернуть своему роду украденное величие.
А вот в этом, пожалуй, логика присутствует. Да только…
– Глошад, ты ведь знаешь про клятву, данную Джерому. Я буду марионеткой на троне, и угадай, кто станет моим мужем-кукловодом.
– Чушь. – Мой собеседник оказался тверд в своем мнении. – Я был там, когда вы давали клятву. Видел твои сомнения и блеск озарения, мелькнувший в конце. Ты бы никогда не согласилась отдать свою свободу Джерому, если бы не знала, как избавиться от клятвы крови.
А вот это правда. Решение у меня уже было.
Парды рожали по три-четыре котенка за раз, и у каждого из них – свой уникальный состав крови. Я могла воспользоваться этим, ненадолго скопировать состав одного из них (хватит и секунды) и уничтожить клятву. Судьба марионетки мне не грозила. Мне грозила власть со всеми ее вытекающими.
От открывшейся перспективы я резко дернулась и отступила. Ну этот престол! Мне он на фиг не сдался. Уж лучше маменькино высочество, чем я.
– Власть – это бремя великих, а я… парда. – Пожала плечами и ослепительно улыбнулась. – Кошка, которая гуляет сама по себе.
Глошад встал передо мной, загородив широкой спиной престол и маячившие перед глазами ужасы из жизни королевы-парды. Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Закрыв глаза, я вбирала в себя все тепло: от теплого ветерка, пронесшегося по пещере, до его губ на собственной коже.
– Еще никогда в жизни я не был так разочарован и так рад.
Фраза казалась какой-то неправильной. Особенно если учесть, что после нее старший наследник сделал несколько шагов и величественно опустился на жесткое сиденье престола.
* * *
– Он всех провел.
Я смотрела через окно на тлеющие остатки некогда сливового дерева.
Битва закончилась, и теперь главный садовник брел по дорожкам королевского парка, оценивая нанесенный ущерб. Мужчина заламывал руки, хватался за сердце, сокрушаясь на каждом шагу, а увидев созерцаемую мной сливу, так вообще упал на колени и вскинул руки к небу. Судя по багровому оттенку лица и широко открытому рту, небеса услышали нечто далекое от благодарности.
