– За что бы Фьярре тебе мстить? – наконец перестал изображать ископаемое Герхильд. – Далива, эти обвинения и правда звучат глупо. Ясно, что притянуты за уши. Накидку мог подложить кто угодно.
– Я бы не сказал, ваше великолепие, что они глупые, – задрав подбородок, наверное, чтобы казаться выше и значимее, заявил пожилой маг.
– Я вас услышал, эррол Тригад. А теперь помолчите. – Тальден перевел сумрачный взгляд на фаворитку и потребовал: – Далива, отвечай. Я задал тебе вопрос.
– Конечно! Ты ее выгораживаешь. Ее! А я… я… – всхлипнула ползучая гадина, которую мне было ну нисколечко не жалко, и с упоением зарыдала.
– Ее сиятельству нужен отдых, – вмешался в этот дешевый фарс эррол Хордис. Кашлянул, привлекая к себе внимание, и пристально посмотрел на Скальде. – Все разговоры лучше отложить до завтра.
– Хорошо, – не стал настаивать на допросе Ледяной. Приблизившись к лекарю, что-то сказал ему тихим голосом.
Вздрогнул, когда д’Ольжи, подавшись вперед, ухватила его за руку и прошептала слезно:
– Скальде, ты зайдешь потом? Мне очень плохо. – Сипло вздохнула и натужно выговорила: – Никогда не чувствовала себя так отвратительно.
Я тоже.
Перед глазами уже вовсю плясали чертенята с вилами. Вот бы поддеть ими графиню и в ад на раскаленную сковородку! Далива своего не упустит. Теперь вовсю будет пользоваться положением жертвы. А этот дурак… Пообещал, что заглянет позже справиться о здоровье своей подданной.
После чего широким шагом направился к выходу. По пути зацепил меня за локоть, обронив холодно:
– Надеюсь, хотя бы эсселин Сольвер сейчас в состоянии говорить.
– Ваше великолепие, нужно, чтобы ее допросили маги! – послал нам вдогонку злобный старикашка.
– Нужно, чтобы вы угомонились, перестали выдумывать и занялись наконец поиском фактов. Вы и ваши маги!
Мы прошли (хотя точнее будет сказать – меня проволокли) мимо возбужденно перешептывающихся придворных и хлопающих ресницами алиан. Скальде не сбавлял скорости. Не прошло и минуты, как сумрак галереи поглотил фигуры в ярких камзолах и платьях, скрыв их от нас.
А нас – от всех любопытствующих.
В последний раз оглянувшись назад, поняла, что больше не чувствую тяжести ладони на своей руке. Тальден остановился и теперь гипнотизировал меня взглядом отмороженного удава. А я после прогулки к источнику Юны как никогда остро ощущала себя беззащитным кроликом.
– Ты правда мне веришь? Клянусь, мне бы подобное и в голову не пришло!
– Фьярра, ты хотела ей отомстить? – вопросом на вопрос ответил Герхильд.
Я выругалась. В сердцах и в мыслях. Выразительно так проматерилась про себя, хоть каждое слово отчаянно просилось наружу. Вместе с чувствами, уже который день снедавшими меня.
Последнее время я бросалась из одной крайности в другую. То мне было страшно за Скальде, и тогда вспоминала, насколько Далива для него важна. То становилось страшно обидно за себя. Я то мечтала сбежать из Адальфивы, подальше от изменщика, то тянулась к нему и душой, и телом, раз за разом пытаясь забыть об увиденном.
С забыванием получалось плохо. С прощением – и того хуже. Воспоминания последних дней, как крупинки песочных часов, рассыпались по сознанию. А потом эти иллюзорные часы кто-то переворачивал, песчинки собирались в кучку, и все начиналось по новой.
Я ведь действительно мечтала проучить д’Ольжи, под воздействием эмоций собиралась объявить ей войну. А успокоившись, поняла, что от мелкой пакости легче не станет. А на что-то крупное и широкомасштабное я была не способна.
Да и вообще, проще было запрещать себе думать о графине, чем вынашивать план вендетты.
– Хотеть – еще не значит сделать.
– Что вы с ней не поделили? – разбивались на осколки слова.
«Будь лапонькой, Аня. Белой и пушистой. Чтобы Герхильд не стал психом. Мертвым психом», – напомнила себе мысленно.
Один раз, другой. А потом… Поняла, что психом в самом ближайшем будущем стану я. Если сейчас же не разберусь в том, кто для него она.
– Тебя, – прошептала тихо и подняла на тальдена глаза. – Мы не поделили тебя.
– И что это значит?
Тоже стесняется демонстрировать мудрость и проницательность.
– Ты сказал, между вами все кончено. – Слова выплескивались вместе с болью, что я безуспешно пыталась спрятать в самых потаенных уголках сознания. – Обещал, что больше к ней не притронешься. Никогда. А вот притронулся, – усмехнулась горько. – Я видела вас ночью после нападения Крейна. Ты обманул меня!
Сегодняшний день я провела с мужчиной, к которому меня тянет непреодолимо. Просто с обычным человеком. Ну ладно, с драконочеловеком. А теперь передо мной снова предстал правитель. Ледяной до мозга костей. Тот самый Герхильд, которого увидела на городской площади, степенно поднимающегося к невестам. Который заставлял на балу корячиться перед своей вельможной персоной в раболепном поклоне. Безразличный ко всем проявлениям бытия, холодно-отстраненный.
Настоящий Скальде.
– Следила за мной?
Вот еще! Делать мне больше нечего! Просто…
– И в мыслях не было!
– Но тогда что ты там делала? – Сквозь толщу льда, в которую тальден привычно себя облек, прорывались злость и раздражение.
Или мне только почудилось? Скальде умел скрывать свои чувства. А может, этих чувств у него никогда и не было. Особенно ко мне.
Так только, влечение. Ничего серьезного. А про любовь ведь до сих пор не сказано ни словечка.
– Искала тебя. Но, как оказалось, зря. Не стоило.
Это было совсем не то, что я мечтала сказать и услышать. Какая-то часть меня, пусть и ничтожная, продолжала надеяться и верить, что между ними в ту ночь ничего не было. Даже насмешки д’Ольжи не сумели развеять зыбкую иллюзию, что после моего ухода он оттолкнул ее.
Зато все иллюзии только что успешно развеял Герхильд.
Дракон схватил меня за руку, не позволяя еще больше увеличить расстояние между нами. На какой-то миг в темноту коридора вплелось магическое свечение обручального узора. Только теперь оно казалось каким-то блеклым, невыразительным и неправильным. Темная вязь таэрин на руке тальдена, не стальная, как это бывало раньше, напоминала разводы грязи.
– Вместо того чтобы мне довериться, ты обвиняешь меня в обмане. Скажи, Фьярра, почему мне все время кажется, что это ты меня обманываешь? Твое нежелание заглянуть в источник Юны, твои нелепые отговорки и недомолвки. Я пытаюсь лучше тебя узнать – ты закрываешься. Каждый раз, с тобой встречаясь, я не знаю, чем закончится наша встреча. Поначалу это было интересно: девушка-загадка, которую хотелось разгадать. Теперь начинает раздражать.
– Ну хоть сейчас наши чувства абсолютно взаимны.
