И… какой смысл цепляться за брак с Амелией, если хватает собственных денег? А их должно хватать… патенты работают, пусть и процент отчислений мизерный, но массовость применения… не то. Не туда мысль свернула. Следует сосредоточиться и…
После стабилизатора был реставрирующий гель, способный восстановить малые трещины… его, кажется, сейчас в стоматологии применяют.
Непокорность сына могла разозлить, но… одно дело – техническая направленность, а совсем другое – целительство… косметология близко, но не то… совсем не то.
Варнелия сдавила переносицу.
– Не получается?
Она отмахнулась, и Витгольц послушно замолчал.
Патенты… их было более дюжины, не считая всяких мелочей, право на которые она продала… рецепт духов и чистящего средства… и ничего, связанного с медициной. Или…
Капли Нивеи… обновленный рецепт.
Варнелия подалась вперед, и пузырь над озером лопнул. Сетка искр зависла над водой, дрожащая, хрупкая… красивая. Радуга силы.
Капли Нивеи создавались от бессонницы. Пустырник. Мята. Ромашка.
Белая полынь.
Корень авессила.
В малых дозах – отличное успокоительное, в больших – снотворное, некогда весьма популярное, но… оказалось, что при длительном хранении свойства капель радикально меняются.
Серия самоубийств.
Депрессии.
Скандал, стоивший компании «Ханс и Кеххнер» репутации, а старым целительским родам и состояния. Корень авессила в сочетании с полынью получал свойства накопителя. В результате – резонанс энергии, и чем более одарена женщина, тем сильнее…
Королевский суд вынес оправдательный приговор, но компания все равно выплачивала компенсации пострадавшим, силясь спасти остатки репутации.
Она ведь слышала.
Разбирали во время учебы как яркий случай спонтанного усиления малых векторов при наличии третьего фактора.
Капли.
Нивеи.
Сняты с производства и… появились спустя десять лет с измененным составом. Патентованный ингредиент, гарантирующий стабильность и безопасность… Рискованная задумка.
Массовая реклама.
И основные продажи в миры первого кольца… При чем здесь старуха? Вертится, крутится… крутится и вертится… что-то кто-то слышал и…
– Пойдем домой? – Тедди коснулся ее шеи.
Пойдем.
Обязательно.
И там уж Варнелия позвонит старой приятельнице, которая, помимо таланта, обладала абсолютной памятью и страстью ко всевозможным сплетням…
Королевский дворец, некогда возникший на месте крохотной крепостицы, в незапамятные времена являвшейся единственным более-менее укрепленным строением на мили вокруг, за многие столетия вырос, что вверх, что в стороны. Он обзавелся многими галереями, арками и аркадами, бессчетными выводками колонн, призванных не столько поддерживать каменное кружево, сколько являвшихся частью его. Знаменитые архитекторы в меру сил своих и возможностей стремились усложнить и извратить пространство, что, честно говоря, вызывало у многочисленных обитателей дворца недоумение, а зачастую и раздражение. Логики в преобразованиях зачастую не было, или существовала она лишь в воспаленном творческом сознании, а потому пониманию простыми смертными была недоступна.
Узкая колоннада в раннеколониальном стиле сменилась воздушным залом эпохи освоения миров и мрачной галереей, голый камень стен которой освещался редкими светильниками. Эта часть дворца была самой древней и, следовательно, наименее пригодной для жизни. С другой стороны, чем ближе к ней, а следовательно, и к сердцу дворца располагались покои, тем выше было положение их обладателя.
Фредерик поежился.
От камня тянуло древней силой.
И силой не самой доброй.
Королевские покои перенесли в Новый дворец еще лет триста назад. С той поры их перемещали еще трижды, всякий раз подальше от каменного сердца, но…
Для существа, запертого внизу, расстояние не имело значения.
Фредерик чувствовал нити силы, пронизывавшие все строение, переплетающиеся равно и с сетью охранных заклинаний, и с целительской.
Красиво.
И жутковато.
Недобрая сила дремала, но в то же время… в то же время она защищала тех, кому была принесена присяга. Божественная кровь.
Предназначение.
И не то чтобы тайна, нет, никто не думал скрывать очевидное, скорее уж за годы существования это очевидное успело хорошо подзабыться, обрасти легендами и сказками.
И пускай.
Потолок становился ниже. Проход – у́же.
Светильники, оставшиеся еще с тех времен, излучали неровный красный свет. А другие здесь просто-напросто не работали.
Прохладно.
И… неприятно. Не отпускает ощущение, что кто-то смотрит. Сонный, но все равно внимательный. И от этой сущности явно нечеловеческого толка не укроются ни мысли, ни стремления, ни желания, пусть и тайные…
– Эй, есть кто дома? – Фредерик постучал кулаком в дубовую дверь. Выглядела та древней. Металлические завесы покрылись толстой корой ржавчины, а дерево потемнело, и казалось, хватит хорошего пинка, чтобы дверь эта разлетелась на куски.
Выдержит и удар тарана.
– Заходи, коль не шутишь…
Отворилась она легко и беззвучно, раз уж приглашение было получено. Думать о том, что случится, если вдруг кому-то безумному – а как иначе назвать человека, не понимающего вещей очевидных, – вздумается войти без приглашения, не хотелось.
Внутри было… привычно.
Сколько лет прошло, а ничего не меняется… или портьеры новые? Правда, цветом как и старые, но…
– Он не любит резких перемен, – королевский маг и хранитель печати – должность пафосная и крайне вредная для здоровья – восседал в кресле, мало отличавшемся от трона. Высокая резная спинка, широченные подлокотники.
Золотые пластины.
Мозаика из кости водяного зверя.
Жемчуга и кабошоны.
И массивный кусок горного хрусталя над головой. Пожалуй, троном оно и было, но несколько устаревшим, ныне годным лишь как накопитель.
Здесь вся мебель или была старой, или таковою казалась – у сущности имелись собственные причуды. Фредерик лишь порадовался, что не вышел родом и происхождением, дабы претендовать на это место.
– Давненько ты не заглядывал, друг мой. – Скотт фон Ицхак, предпоследний ныне представитель рода столь древнего и славного, что, поговаривали, будто в жилах его текла не кровь, а живая магия, расположился со всеми удобствами.
С полдюжины бархатных подушек.
Халат стеганый и тапочки без задников.
