Кто-то заскрипел зубами.
Я же подошла к Мелиссе.
– Не смей, – предупредила та, сжимая крохотное кукольное тельце. – Я ведь могу и убить…
– Можешь, конечно. И убила… тех девушек… вот все понимаю, но их зачем?
Легкое пожатие плечами.
– Там столько рецептов… бабуля экспериментировала, только… как понять, что эксперимент удачен, если опробовать зелье не на ком? Она рано поняла, что у меня способности… выраженные… от бабушки достались… той, другой… я вот думаю, а если бы у нее все получилось, я бы родилась принцессой. Каково это?
– У Айзека спроси.
Что-то мнится мне, что жизнь у принцесс не такая уж ванильно-розовая, как все считают. Но разве Мелиссу переубедишь? Ишь, сидит, куколки перекладывает. И главное, что оборачиваться не хочу, смотреть, как эти игры на парнях сказываются.
– Не ответит… он сноб.
– А ты нет?
– Он меня с первого взгляда невзлюбил… мы заключили помолвку… знаешь, я даже немного влюбилась. В Рая сложно не влюбиться… он был любезен. Вежливость. А я приняла ее… и позволила больше, чем следует… две недели счастья, а потом я выясняю, что он встречается не только со мной. Что я просто часть игры. Невеста? Плевать… на все плевать… так что сами виноваты…
Ну да, а сестрица моя со своей химией совершенно не при делах. Нет, та троица, безусловно, хороша в своем стремлении испоганить жизнь другим, но… нельзя просто взять и переложить свою вину на кого-то…
– А чего мы ждем? – поинтересовалась я у задумчивой сестрицы.
Так, чтоб в курсе дела быть.
А то мало ли… может, у нас на болтовню времени особо не осталось.
– Одного человека…
– Жениха твоего?
– Уже в курсе?
– Было сложно пропустить такое… думаешь, больше никто не догадается?
– Какая разница? – она зачерпнула серую плесень, пропуская ее сквозь пальцы тонкой струйкой. Вздохнула. Вытерла руку о юбки. – У них не будет выбора… им нужна кровь.
Вот только, помнится, Мелисса не единственная, кого можно назвать запасным вариантом.
Когда девушка шагнула из окна, Фредерик понял, что все пойдет не по плану. Более того, он сам вдруг испытал острое, почти непреодолимое желание расстаться с жизнью. В конце концов, чего цепляться за бренное это существование?
Тело – лишь оковы для души.
Скинь их и поднимешься… он щелкнул пальцами, активируя защиту. Выдохнул. И потянулся к другому амулету.
Кто-то кричал.
Кто-то смеялся. Запахло кровью…
– Третий протокол, – он раздавил в пальцах бусину. – Накрывай куполом… полное обездвиживание…
Сознание осталось.
Оно уловило момент, когда тело перестало подчиняться. Препоганейшее ощущение, и глушилка, главное, бессильна против стационарной установки.
Секретная, мать ее, разработка…
На случай террористических актов… будто здесь кто-то что-то слышал о терроризме… или бунты вот подавлять хорошо… накрыл территорию колпаком – и вперед, приступай к зачистке.
Наверное, стоило порадоваться, что эта установка в принципе существовала.
Еще бы дворец накрыть, так ведь не позволят, да и не пробьет она встроенные контуры защиты.
Он не знал, как долго находился в этом сумрачном состоянии сознания – время, да и происходящее воспринимались иначе. В какой-то момент натяжение поля ослабло, а перед глазами – надоело смотреть в одну точку, право слово, – появились чьи-то сапоги.
– Здесь он…
Некоторое время спустя, уже в фургончике – изрядно побитом и замызганном – Фредерик пил холодную воду и думал, что жизнь, если подумать, хороша… глобально так хороша… и хорошо бы ее продлить, отложив грядущую катастрофу на пару столетий.
– Удалось зафиксировать всплеск энергии, но не направленность, – молодой парень, уже побитый сединой и жизнью, поскреб ломаное ухо. – Извините.
– Да ничего…
Разберутся.
Да и… не тот случай, когда вмешательство пошло бы на пользу. У мира тоже есть инстинкт самосохранения. Или что-то вроде того…
– Студенты…
– Эвакуация идет полным ходом… принимает Королевская клиника, согнали всех, кого сумели… сразу переводят в сон, а там будут решать.
Ректор вздохнул, потянулся, разминая затекшие мышцы – сейчас глушилка не казалась столь уж необходимым изобретением, – и сказал:
– Тогда вы дальше без меня…
Судьба судьбой, мир миром, но поучаствовать стоило… хотя бы затем, чтобы вспомнить, что он все-таки боевой маг.
На золотом крыльце сидели…
Крыльцо возникло из пыли, такое до боли настоящее, с золотыми накладками. Петушки, солнышки, камешки сияют.
Царь, царевич, король, королевич – никогда не понимала разницы.
Молчали.
Ждали.
И Малкольм положил руку на плечо, а я не стала уворачиваться.
– Думаешь, ты ему интересна? Сама по себе? – сестрица подбросила куколку и поймала, стиснула так, что Малкольм скривился.
Больно?
Боль я могу забрать… надо же, и вправду могу… и, кажется, не только ее…
– Ему нужен твой дар. Думает, что излечится…
– И что в этом плохого?
– И вправду не понимаешь? – она склонила голову набок. – Как только он станет здоров, так и исчезнет…
– Переживу.
А ее переполняют обиды. Громоздятся одна на другую, и тяжело, должно быть… с другой стороны, у меня своих обид хватает, но я же никого не убивала.
Эксперимента ради.
И пытаясь выставить наследника престола сумасшедшим. А ведь у них получилось… почти… Король бездетен, и, полагаю, в живых его не оставят. С отцом Айзека что-то там тоже неладно. Сам Айзек почти безумен или без почти, но на грани… Что остается?
Аплодисментами встретить спасительницу, ту, которая не позволит королевской династии сгинуть, тем самым выпуская из недр дворца чудовище чудовищное. А уж кто там стоит за спиной новоявленной принцессы, обеспечивая поддержку народа силовыми методами, это дело третье.
Я вздохнула.
Ожидание начало утомлять.
Нет, сидим вот… сидим… и что дальше? Пить уже охота и в туалет, причем не знаю, что именно хочется сильней, а эта играет своими куколками-людьми… и взгляд такой туманный, мечтательный. Воображает себя на троне?
Прекрасная королева, любимая всеми подданными.
Детская фантазия.
Я закрыла глаза и представила себе Мелиссу… нет, может, и не получится, но попробовать стоило… я способна ее услышать.
