Память улучшается.
Силы опять же.
И вообще, сама жизнь начинает казаться яркой и чудесной. Лотоса там была малая толика, в основном разрешенные травы, но… и этого хватило. Все вскрылось, когда пятеро деструкторов слетели с катушек. Галлюцинации, бред, помноженный на силушку немереную. В общем, всем хватило, а Конторе особенно – за то, что пропустили такое… они двоих из этой пятерки прибрать собирались и вроде проверили, но…
Потом еще волна была.
Зелье это то появляется, то исчезает… главное, что все знают, насколько оно опасно, но каждый же думает, что с одного раза ничего не будет.
Или с двух.
Или с трех…
У Нерры нашли белый лотос и еще корень сельдерея, тертые шишки кижмовника да пяток иных ингредиентов, которые входили в состав эликсира. Вот такое дело… так что проверять будут всех, только Малкольм не слишком верит.
Нерра хорошей травницей была.
И в Королевскую клинику метила, и шансы у нее имелись неплохие, так к чему все портить? Да и лотос ей взять неоткуда, он же на спецучете… Университетский госпиталь проверили – все на месте. И в прочих госпиталях тоже, во всяком случае, Малкольм не слышал, чтобы кого-то посадили…
Вот такая штука…
Сложная.
И Айзеку нельзя больше ни с кем встречаться, отец запретил, только тому этот запрет что кость в горле. Поссорились они, и отец пригрозил Айзека таки запереть… и, быть может, запер бы, но тут я появилась.
Ага… чудом чудесным.
Мило.
И ни хрена не понятно.
– Ладно, – сидеть было хорошо, но вечность у пруда не проведешь. – Я поняла. Я теперь на тебя обречена, и на твоего приятеля тоже… и на Айзека в придачу?
Малкольм несколько замялся и выдавил:
– Он обручен…
Глава 20
С невестой Айзека я познакомилась днем позже. За эти сутки ровным счетом не произошло ничего важного: ни нашествий саранчи, ни рекордных урожаев на крестьянских полях, ни даже захудалого затмения грозным предупреждением грядущей катастрофы.
Учеба.
Знакомство с моей группой, в которой собралась дюжина личностей самого разного пошиба, от аристократических девиц, поглядывавших на меня ревниво, до людей явно простого происхождения. Эти тоже благоразумно держались в стороне, и я их понимала.
Кому надо себе врагов наживать?
Первый день.
Обзорные лекции. И экскурсия по лабораториям. Правила техники безопасности, за которые приходится расписываться в огромном талмуде, хорошо хоть не кровью. Нудный перечень запрещенных действий и веществ… и единственная адекватная лекция по магическим полям, потокам и способам воздействия на оные.
Еще через день я обнаружила, что группа моя весьма демонстративно меня игнорирует. Кто-то не скрывая злорадства, кто-то стыдливо, опасливо… Ну и плевать, главное, чтобы не мешались. Я устроилась на первом ряду, благо на него не претендовали…
История магии.
Введение в основы анатомии. Биологическая материя как объект воздействия… субъективные свойства костной ткани…
Полезно и довольно интересно.
О группе я как-то и забыла. Сама виновата. Следовало бы понять, что лавандовая красавица, ныне щеголявшая в форме, весьма похожей на ту, которую и мне выдали, но явно индивидуального пошива, не успокоится.
Она подошла в перерыве.
– Ты позор факультета! – сказала она громко.
И оглянулась на толпу, которой полагалось внимать и восхищаться. А мне, стало быть, отводилась роль жалкой жертвы. Всплакнуть, что ли, для полноты образа?
Или ниц пасть?
Или… я взвесила учебник по физиологии тонких потоков, прикидывая, что если ударить им не слишком сильно, то авось и не проломлю череп…
– А ты надежда? – я руки от учебника убрала. Следующая пара была последней. Расписание пока баловало, занятий ставили немного, и большей частью лекции. Ничего, полагаю, недельки через две и семинары в сетке появятся, и практика, вот тогда-то и будет весело.
– Если бы в тебе была хотя бы крупица совести, – эта патетика начала меня утомлять, – ты бы сама ушла отсюда…
– Если бы в тебе была хотя бы крупица мозга, – я выпрямилась и потянулась, медленно встала, позволяя этой птичке-синичке оценить разницу в габаритах. Не то чтобы я полная, но рослая, в папу, да и силой не обижена. – Ты бы не цеплялась к людям…
Дверь хлопнула. И в аудиторию вошел мастер Витгольц.
Стало вдруг тихо.
Очень тихо.
– Ты еще поплатишься, – прошипела лавандовая, спешно ретируясь. А я… я подумала, что, может, если уж я настолько ценная особь, мне индивидуальный план оформят?
Лекция была познавательной и закончилась довольно быстро, как по мне. Группа покинула аудиторию довольно споро, едва ли не толпой – как в дверях не застряли, ума не приложу. А ведь они дети… я старше… я и в своем-то мире год пропустила и за этот год почему-то вытянулась, выросла и изменилась достаточно, чтобы воспринимать сокурсников детьми.
А уж теперь…
Лавандовой девочке лет шестнадцать с виду. Или семнадцать? Надо посмотреть, с какого возраста здесь поступают. Главное, что мне-то двадцать три… и вроде бы не так и много, а по сути – вечность. Я в шестнадцать тоже еще воевала со всем миром, искала мифическую справедливость, в чудо верила… а она… образумится.
Или нет.
Но это уже не мои проблемы.
А вот здесь я ошибалась.
Меня явно ждали. То есть что ждали, это было очевидно – троица парней устроилась в углу, настороженные, напряженные, высматривающие кого-то. Это уже позже я сообразила, что высматривали именно меня.
– Эй, ты, – белобрысый мальчишка заступил мне дорогу.
Широкие плечи.
Короткая стрижка. Черты лица правильные. Синяя форма факультета деструкторов и… и раздражение, которым фонило настолько, что я поморщилась. Я попыталась обойти его, все-таки широких плеч мало, чтобы перегородить весь коридор. Но приятели паренька были настороже. Один схватил меня за руку.
– Не дергайся, птичка… – велел он хрипловатым баском.
Явно тренировался.
Перед зеркалом.
Идиот.
Странно, но я не испугалась. Все-таки… все-таки не верилось, что в стенах университета что-то да произойдет… и защита опять же.
– Мальчики, – руку стиснули так, что было больно. – А давайте разойдемся миром? Вы меня отпустите, а я забуду, что вас здесь видела.
– Ты шлюха, – вполне уверенно заявил блондинчик.
А на Айзека не похож.
