Предки.
Тетки и дядья, которые из шкуры вон вылезут, но не позволят обидеть племянничка, и отнюдь не из любви, но скандалы недопустимы. Родовые щиты должны сиять.
– А потому сделаем проще. У вас есть выбор. Вы сейчас рассказываете, кто надоумил вас на этакую дурость – да, определенно, дурость, – и получаете возможность продолжить обучение… не здесь, конечно, не стоит нервировать нашего дорогого ректора, но в Варххайме всегда рады новичкам.
– В-варххайм?
Кажется, начало доходить.
Закрытая школа.
Шесть лет взаперти, в компании таких же неудачников, со смутной перспективой выжить и сделать карьеру где-нибудь в кольце внешних миров… Когда это перестало быть честью?
Говорят, прежде не каждого принимали под сенью черных сводов, но… годы минули, и маги осознали, что и дома-то неплохо.
Мирно.
Сытно.
Спокойно… давно уж никого не прельщают дикие степи Абехаллы или водная гладь Игойи, не говоря уже о третьей зоне, куда если и заглядывать, то по очень великой надобности.
– Конечно, не думаете же вы, что я оставлю вас здесь? – санор Альгер определенно получал удовольствие. И кофе попробовал. – Мне кажется, в вас слишком много свободной энергии, которая вкупе со свободным временем дает столь неожиданный результат. В Варххайме умеют решать подобную проблему.
– Но…
– Но если вы продолжите упорствовать, то, боюсь, я вынужден буду передать дело в королевский суд… напомните, что полагается за попытку изнасилования? Группового, прошу заметить. А использование боевого артефакта в стенах учебного заведения может быть расценено как акт терроризма… К террору у нас отношение однозначное… Вы ведь не хотите провести остаток дней на каком-нибудь отдаленном острове? Добавим поражение в правах, скандал…
Не верили.
Все еще не верили. Ведь то, о чем говорили, просто-напросто не укладывалось в их головах. Конечно, такое может произойти, но с кем-то… недалеким, невезучим, а они не такие…
– Мама… – выдавил белобрысый. – Мои родители…
– …показали, что не справились с вашим воспитанием. Поэтому за дело вынужден взяться я… – санор Альгер потянулся. – Итак… у вас пять минут на раздумье… можете даже обсудить все…
Он взмахнул рукой, устанавливая над троицей купол. А потом обратился к ректору:
– Все же гнилая ныне молодежь пошла… и бессовестная… совершенно безмозглая. Даже не знаю, что хуже…
Глава 22
Малкольм сдержал обещание, и к вечеру мое лицо вновь походило именно на лицо. Сошла отечность, рассосался синяк, о котором ныне напоминал лишь едва заметный зеленоватый цвет. Затянулась губа. И в целом самочувствие выровнялось.
Сколько я проспала?
Пару часов, а по ощущениям – пару дней. Тело еще ломило, особенно спина ныла, как от застуженных почкек… знаю, приключалось со мною подобное на заре моей рыночной карьеры, когда я стремилась заработать побольше, не слишком задумываясь о последствиях. Как бы там ни было, но больничный лист, принесенный Малкольмом с правом оставаться в своей постели, был как нельзя кстати.
До постели этой мне опять же помогли добраться, хотя рыжий и настаивал, что уходить куда бы то ни было не стоит. Может, и прав был, но… своя нора надежней, даже если эта надежность лишь очередная иллюзия. Он проводил меня до самой комнаты и комнату эту разве что не обнюхивал, выискивая тайных недоброжелателей. Под кровать, по крайней мере, дважды заглянул. И один раз в шкаф.
Ковырнул стену.
Поморщился, поежился…
– Здесь холодно.
– Нормально, – я мечтала лишь об одном: забраться в кровать, накрыться с одеялом и лежать.
– Послушай… тебе стоит перебраться к нам…
– Уйди, а?
Спорить Малкольм не стал, ушел и дверь за собой запер. Откуда у него ключ, я спрашивать не стала и со стоном – а показаться Варнелии надо будет, так, на всякий случай, вдруг да и вправду почки о себе напомнили – заползла в кровать. И раздеваться не разделась.
Только глаза закрыла, как…
– Эй, тебе поесть надо, – голос Малкольма пробился сквозь дрему. – Я бульона принес. Куриного… он полезный… и вкусный, пока горячий, а остынет – еще та пакость. Меня мама всегда едва теплым поила, боялась, чтобы не обжегся…
Одеяло откинули.
И меня вытащили из кокона, несмотря на сопротивление.
– Не спорь, тебе силы нужны. Тебе еще меня лечить, и вообще родина ждет подвига…
Пара подушек.
И плед.
Мягкий, струящийся плед, которого у меня точно не было. От пледа пахло духами, едва заметно, но все-таки…
– Арина отдала… ей он ни к чему. Давай, открой ротик…
Я открыла, чтобы послать Малкольма вкупе с его заботой подальше, но рыжий оказался на редкость проворент и я едва не подавилась бульоном.
В меру горячим.
Наваристым.
И ароматным. Одной ложки хватило, чтобы осознать: я зверски голодна.
– Отдай, – велела я, ерзая в кровати, и Малкольм без спора водрузил поднос мне на колени. Помимо бульона, здесь были крохотные булочки, паштет и что-то еще, то ли варенье, то ли соус, но цвета нарядно-клюквенного.
Малкольм же устроился на стуле, подперев кулаком подбородок. Смотрел он на меня с нежной снисходительностью… вот же… вот возьму и пожелаю какой-нибудь гадости, чтоб знал, с кем связывается…
– Их отправили в Варххайм. Всех троих, – он стянул с мизинца перстенек, который и крутил в пальцах.
– И что это?
– Там готовят проходчиков, контактеров и разведчиков… наш мир относительно стабилен, но в то же время связан с иными. К примеру, с твоим вот… Земля лежит в пределах первого кольца. Освоенная и хорошо знакомая зона, где многие вполне себе успешно строят карьеру.
Ага, в псевдоконструкторском, как ныне понимаю, бюро, которое исчезло вместе с папенькой. Находят местных доверчивых дур, делают им детей… благодать.
– Второе кольцо – это… – Малкольм замер с перстеньком в руках. – Не знаю, они освоены и относительно безопасны, но… как бы это сказать, не особо полезны. Их исследуют… кое-где существуют наши базы, в основном научные… к примеру, есть Труддельхейм – мир вечной тьмы. Там плотный облачный покров и солнечный свет почти не проникает, с другой стороны – огромное количество магических источников, правда, нестабильных, но при определенных условиях ими можно пользоваться. Есть и третье кольцо… и четвертое… малоизученные миры, которые только-только начинают осваиваться. Вархайм был преобразован из королевского экспедиционного корпуса, когда мы лишь начали… выглядывать за пределы мира.
Под этот бубнеж елось неплохо.
