– Что, Малкольм настолько обеднел, что не в состоянии оплатить нормальное жилье?
– Чего тебе надо?
Сиреневое платьице с пышной юбкой, из-под которой выглядывали сетки-подъюбники. Кружавчики. Пуговки. Меховая горжетка… на ком другом этот полукукольный наряд смотрелся бы нелепо, но Офелии шел.
– Я тебя видела. Наш малыш считает себя опытным, а на деле – еще тот недоучка… Боги, я когда-то всерьез рассматривала его кандидатуру…
– Вали отсюда.
Меня не услышали.
Офелия сморщила носик.
– Рай предупреждал, что у тебя отвратительный характер… донеси, пожалуйста, до своего любовника, что, если вздумает мешаться, ему станет нехорошо…
Нет, вот же ж…
Ладно, оправдываться и доказывать, что мы не любовники, я не буду. Во-первых, лень, во-вторых, напрочь смысла лишено. А вот угроза…
– Не боишься?
Офелия повернулась ко мне и смерила насмешливым взглядом.
– Кого?
– Божественного воздаяния…
Нет, я не собиралась ее проклинать… я помнила, что это – нехорошо и даже незаконно местами, и наверняка силу можно использовать с куда большим эффектом, хотя бы в той же лечебнице. Вот только там у меня ничего не получалось.
А здесь все складывалось одно к одному.
И смерть та.
И сны мои. И дождь. Память. Бабкин визит… Мама, которая из головы не шла, хотя я не сомневалась, что, излечи я ее, благодарностью не проникнется… А еще эта кукла пялится, угрожает…
Если бы она ушла.
Или отступила. Но нет, она слишком привыкла, что стоит надо всеми, тем более над какой-то там полукровкой. А потому ущипнула меня за щечку и прошипела на ухо:
– Придержи своего дружка, если не хочешь завтра в борделе оказаться.
Вот сука…
Глава 31
Я почувствовала, как рвется сила. И попыталась удержать.
Перенаправить.
Сделать что-то, но… это было сродни попытке удержать ураган сачком для бабочек. Сила выплеснулась и окутала Офелию. Я видела это облако темно-лилового цвета…
Та застыла.
Широко раскрытые глаза, в которых пустота и ничего кроме. Рот. И ниточка слюны, сползающая на подбородок. Медленно так… медленно… а мне надо что-то сделать, но я стою и смотрю. На облако это, пушистое, слепленное из комков пыли. На зерна гнева моего, которым не суждено будет прорасти.
Может, в этом дело?
Как я могу исцелять кого-то, когда сама больна?
Мысли были отстраненными и чужими. А еще я не понимала, как поступить. Велеть силе вернуться? А она послушает? Облако тает и…
Я закрыла глаза.
Я нырнула в это тело, словно в омут, привычно отмахнувшись от разноцветных картинок… правда, одна заставила замереть. Надо же, какой сюрприз… жизнь в жизни, на китайский фонарик похоже. Тонкая оболочка матки, которая не кажется такой уж надежной защитой, и в ней – искорка.
А у ребенка и нервная трубка сформирована. И сердечко уже бьется…
Недель восемь, а то и девять… надо будет уточнить, когда она прибыла. А еще сказать Малкольму. И Айзеку. Одно дело – втягивать в свои игрища девиц, и другое – беременных девиц…
Я коснулась ее живота, и сила моя втянулась, окружила зародыш. Вот так… пусть родится маг… жизни или нет, главное, чтобы здоровый.
С такой матерью ему здоровье понадобится.
И удача тоже, но удачи я дать не могу…
Я отступила.
Нервная система. Сейчас она похожа на арфу, только гиперсложную, протянувшую струны сразу в нескольких измерениях, если тронуть одну – веко дрогнет. А здесь – сердечко ускорит ритм… Я вдруг осознала, что могу сделать если не все, то многое.
Велеть ей умереть.
Или даже просто дернуть посильнее за нить-струну, и смерть произойдет. Или не смерть, а, скажем, акт дефекации… Боже, это совсем уж по-детски.
Нет, я должна…
Что?
Вернуть ее в сознание или…
– Ты слышишь меня? – идея была безумна, но, пока сила подчинялась мне, я могла попробовать. Надеюсь, что не выжгу ей остатки разума. – Отвечай.
– Слышу.
А эмоций-то… и гормоны бушуют… а это лишнее, совсем лишнее. И я приказываю успокоиться, стараясь не думать, каково это – находиться в полной власти другого существа.
Свобода воли?
Как-нибудь потом.
– Рассказывай, – я устроилась на стуле. – Что тебе на самом деле нужно?
– Выйти замуж.
Ей отчаянно хотелось солгать. Или еще выплеснуть на меня собственную силу, не такую большую, но мне хватит… а это проблема. Как-то не тянет меня ввязываться в магическую драку. И значит, надо временно заблокировать… правда, знать бы как… я не знаю, а дар вполне.
И лиловый туман становится плотнее.
Не навсегда.
На пару часов, чтобы эта красавица успела одуматься.
– Ты уже была замужем, – я покачивалась, пытаясь сообразить, как и о чем беседу вести.
– За Айзека.
– Зачем?
– Он умрет. Я стану вдовой.
– Мило…
– Наш сын унаследует состояние… – она пыталась замолчать, но… сложно, когда кто-то в прямом смысле играет на нервах.
Все-таки с точки зрения государственной безопасности я бы себя предпочла прибить.
На всякий случай.
А то мало ли в чью голову меня в будущем потянет.
– А тебе денег мало?
– Денег не бывает много.
С этим фактом я могла бы поспорить, но зачем?
– Титул, – продолжила Офелия. – Дворец… я могла бы стать королевой… регентом при моем ребенке… королева бесплодна… или король… наследника нет, и после Айзека его сын стал бы…
Ага… интересно, она и вправду настолько наивна, что полагает, будто ребенка при ней оставят? Или это я чересчур цинична, а потому думаю, что милую Офелию отошлют в какое-нибудь отдаленное поместье горевать по мужу? Если вообще в живых оставят. Ребенок – это достояние государства, а с государством ей не тягаться, да и…
– Когда ты приехала?
– Три недели…
Понятно, что в гениальный план красавицы придется внести коррективы.
– Ты беременна не от Айзека.
– Я…
– Беременна, – я кивнула. – Здесь ошибки нет… а вздумаешь избавиться, так прокляну, что мало не покажется, – я позволила силе сгуститься на ладони. – Поэтому, красавица, давай, и с самого начала… Кто тебя сюда пригласил?
