Едва брюнет оказался достаточно далеко, кто-то из сидящих за столом девчонок передразнил:
– Сладкая моя…
Прозвучало без издёвки, зато с намёком. Я сразу почувствовала, как покраснели щёки, и притворилась, будто ничего подобного не слышала. Мало ли почему он так сказал. Возможно, он всем так говорит.
Когда наступило упомянутое окно, вновь пришлось смущаться – увидав, что меня поджидает охотник, новоявленные сокурсницы с «общих дисциплин» чуть глаза не поломали. Они буквально впивались взглядами. Пока мы с Крамом прошли несколько метров от дверей аудитории до выхода в коридор, у меня даже спина заболела.
А едва количество свидетелей сократилось, произошло ещё одно событие – рука охотника как-то слишком проворно скользнула на мою талию. Следом прозвучало:
– Ты ведь не против, да?
Я жутко растерялась, вообще не знала, что сказать, но через несколько шагов руку всё-таки скинула. Парень отреагировал словно так и надо, а когда начали подниматься по широкой лестнице, опять руку положил.
Теперь я остановилась и, развернувшись, уставилась строго.
– То есть возражаешь? – Спутник сделал невинное лицо.
Я на невинность не клюнула, сказала с нажимом:
– Что тебе нужно?
И едва не упала, услышав прямолинейное:
– Клинья подбиваю. Ты разве не поняла?
Секундная заминка и новый напряженный вопрос:
– Зачем?
– А вариант «нравишься» не подходит?
Я смерила Крама внимательным взглядом и отступила, вновь сбрасывая водруженную на талию конечность. Нравлюсь? Но мы же почти незнакомы. Да и вообще…
Дальше шли молча, причём я хмурилась, а Крам как будто ухмылялся. Примерно на середине пути я догадалась спросить:
– А куда мы, собственно, идём?
Охотник не сказал.
Когда миновали следующий лестничный пролёт и огромную, похожую на ворота дверь, вопросы отпали – эта часть здания принадлежала администрации. Пройдя ещё немного, мы остановились перед дверью с табличкой «Второй заместитель ректора по воспитательной работе».
Второй? А так разве бывает?
Оказалось, кабинет принадлежит Фендалсу. Куратор сидел за большим письменным столом и выглядел не только невзрачно, но и очень устало.
– Ага, пришли, – увидав нас, сказал он.
Затем указал на кресла для посетителей, а как только мы с байкером разместились, вытащил из стопки некую бумагу и протянул мне со словами:
– Читай и подписывай.
Сказал и тут же вернулся к разбору каких-то документов. А я пробежала глазами текст и шумно вздохнула – мне предлагали кредит. Кредит на время учёбы, и речь шла не о конкретной сумме, а о ежемесячном содержании, и процентов не предполагалось.
– Это что? – всё-таки спросила я. Тут же повернулась и уставилась на Крама.
Парень попытался сделать вид, будто никакого отношения не имеет, но через секунду не выдержал.
– Подписывай, – кивнул на бумагу он.
Ага. Сейчас.
– Что тебя не устраивает, Лирайн? – отреагировал на молчание Крам.
– Вы переоцениваете мои финансовые возможности. Я вряд ли смогу вернуть такие суммы.
Парень закатил глаза, но эта утомлённость выглядела не натурально.
– Какие «такие»? Что с ними не так?
Я промолчала, а Крам…
– Лирайн, а можно без выпендрёжа? Суммы рассчитаны с учётом будущей зарплаты. Ты ведь понимаешь, что, окончив университет, пойдёшь не в постороннюю фирму, а будешь работать на сообщество? А у нас своим платят не так, как всем.
Логика была ясна, и я даже поверила, но желания радостно броситься в объятия долговой ямы всё-таки не возникло.
– Треть от обозначенных тут сумм, – сказала упрямо. – И договор не на всё время обучения, а для начала на год.
Крам снова закатил глаза, Фендалс от своих занятий тоже отвлёкся и глянул устало. Молча забрал кредитный договор и принялся там что-то дописывать и черкать. Через несколько минут бумага возвратилась ко мне.
– Всё, – сказал куратор. – Пожелания учтены.
Я посомневалась с секунду и, хотя понимала, что документы с рукописными исправлениями – это неправильно, подпись всё же поставила.
– Ну вот и хорошо, – резюмировал Фендалс.
Спустя ещё миг мне протянули конверт, в котором обнаружилась именная пластиковая карточка и запечатанный пин-код.
Из кабинета куратора я вышла в задумчивости и одна – Крам остался, у него было дополнительное дело. Чувствовала себя по-настоящему странно, просто теперь мне причиталась сумма в пять раз большая, чем зарплата, которую получала до недавних пор.
И это каждый месяц так!
Сразу вспомнились Кара и Темор, а ещё братья и сёстры и отдельно Драйст. Приёмной семье денег всегда не хватало, хотя пособия были не маленькими, и сейчас я пребывала в растерянности. Мне ведь нужно поделиться, верно? Вот только… я, кажется, очень плохой человек. Я… не хочу.
Стало так стыдно, что даже уши вспыхнули, однако желания поделиться по-прежнему не возникало. Разум нашептывал, что этого и не нужно: во‑первых, не ясно, как отнесутся к подобной инициативе охотники, во‑вторых, деньги вообще-то не мои, это заём.
Плюс мне действительно требуется одежда, чтобы не выглядеть чучелом, а ещё я в некоторой степени уже помогаю – ведь пособие на меня до сих пор платят, а я живу самостоятельно, в Кросторне, и на моё обучение-проживание опекуны не тратятся.
Но я понимала, что всё это – лишь отговорки. Есть желание – тысяча возможностей, нет желания – тысяча причин.
В итоге в большой холл, где собирались все «осчастливленные» окнами, я вошла краснее мака. Пластиковая карточка лежала в нагрудном кармане рубашки и буквально обжигала сквозь ткань.
Вдобавок тут, в холле, обнаружился банкомат, при виде которого я впала в настоящее смятение. Даже мысль о том, что забыла высказать Краму за самоуправство с увольнением, от этих эмоций не избавила.
Задумчивая, я опустилась на одну из расположенных по периметру лавок, обняла сумку и прикрыла глаза в попытке отвлечься. Не смогла, рядом прозвучало:
– Привет, Лирайн.
Распахнув глаза, я обнаружила перед собой девушку, которую уже видела и, честно говоря, уже не любила. Это была брюнетка – та самая, что флиртовала с Крамом на вечеринке. Впрочем, пара эпизодов флирта в столовой незамеченными тоже не остались, причём в последний раз инициативу проявлял именно Крам.
– Устала? – поинтересовалась девица. Прозвучало неприязненно.
Я пожала плечами, предчувствуя, что речь пойдёт об одном темноглазом байкере, но внезапная собеседница удивила:
