– Добегалась? – усмехнулся мужчина. Голос прозвучал столь же странно, как у первого – тот же слишком насыщенный, глухой и одновременно рокочущий бас.
Я сделала инстинктивный шаг назад и одновременно чётко поняла – это конец, живой меня не отпустят. А в следующий миг кровь в венах заледенела: лица нападавших изменились, пусть на долю секунды, но я увидела, как человеческий облик сменился другим.
Это напомнило маски. Словно они надели что-то на лица, но тут же сняли. Только никаких масок, конечно, не было, а произошедшее… это был бред, что-то невозможное.
Я сделала новый шаг назад и замотала головой, пытаясь вернуть ясность ума.
– Она очень вкусная, – шумно втянув носом воздух, заявил тот, кто стоял за спиной. – Не зря мы сегодня сдерживались.
– Да, – подхватил кто-то из троицы. – Нам повезло.
Последняя фраза прозвучала так, что я вздрогнула всем телом. Запоздало поняла, что нужно кричать, но почему-то не смогла выдавить ни звука.
– Готова? – делая шаг навстречу, спросил тот, кто прежде сидел у бара.
Всё. Моё сердце остановилось.
А потом застучало с бешеной скоростью, потому что в наш неприятный разговор вмешался ещё один голос, и он точно принадлежал кому-то постороннему, не такому, как они.
– Четверо на одну девчонку? А вы не подерётесь?
Нападавшие резко замерли, а окружавший нас мрак словно сгустился. С огромным трудом, будучи почти парализована страхом, я повернула голову и… нет, не поняла.
Я не то чтобы осматривалась раньше, но точно видела – этот двор был пуст, а теперь в нескольких метрах стоял мотоцикл, причём очень навороченный, а рядом с ним парень типичного байкерского вида: в кожаной куртке, тяжелых ботинках, с цепью через плечо.
Осознав, что парень один и, кажется, без оружия, я пришла к выводу, что обрадовалась рано. Зато нападавшие напряглись – все четверо застыли, уставились пристально, а он…
– Погода нынче хорошая, – заявил, кривя губы. – Только темнеет рано.
– Очень рано, – отозвался тот, что дежурил у бара.
Недолгая пауза, и…
– Взять его!
Трое резко, с невозможной скоростью, ринулись к «байкеру», однако обо мне тоже не забыли. Четвёртый подскочил со спины, схватил и сжал настолько крепко, что воздух из лёгких вышиб.
Я опять хотела закричать, но снова не смогла, а спустя ещё миг вытаращилась и глазам не поверила. Увидела, как парень выхватывает буквально из ниоткуда большой стальной круг и едва не сносит голову одному из громил.
А потом случилось то, что прежде было воспринято как глюк. Лицо того, кто наблюдал за мной и в ком я успела признать главаря, неуловимо исказилось и опять стало нечеловеческим. Взгляду предстала тёмно-серая чешуя, вдавленный нос, узкие, фосфоресцирующие желтым глаза и рассыпанные по лицу шипы.
Вновь ощущение того, что окружающий мрак сгущается, после чего началась новая стремительная атака на «байкера». Только тот отскочил, совершив почти каскадёрский, совершенно немыслимый трюк.
Невольно закралась мысль о розыгрыше, о том, что я угодила на съёмочную площадку какого-то фильма. Только камерами, осветителями и прочими атрибутами кино тут даже не пахло, а внутри сидела чёткая уверенность: происходящее всерьёз.
После нового выпада парня, кто-то из громил взвыл, а я дёрнулась и задрожала всем телом. Правда, причиной для такой реакции стал не звук, а тот факт, что державшему меня мужчине надоело ждать…
Он прижал крепче, я ощутила горячее влажное дыхание на своей шее, а спустя ещё миг нечто скользкое поползло по ушной раковине, норовя забраться глубже. Это было так противно и жутко, что я вцепилась в удерживавшую меня руку и всё же смогла заорать.
Ногти заскользили по чешуе, а рука… она словно не из плоти была, а из стали.
– Держись! – рыкнул «байкер», обернувшись на миг в мою сторону, и эта отвлечённость сыграла злую шутку – он пропустил удар.
Во мраке точно мелькнули когти, а парень отлетел метра на три и впечатался спиной в стену. Тут же послышался злорадный нечеловеческий смех, а за ним… очень тихий, едва различимый шум мотора и новый голос:
– Веселишься без меня? И какой ты после этого друг?
Да, во двор въехал ещё один мотоцикл – столь же странный, как первый. Только водитель был совсем худым, даже тщедушным, словно подросток.
Тем не менее в руках «подростка» появились два клинка, и, едва соскочив с байка, он ринулся на помощь. В тот же миг в воздухе мелькнуло нечто яркое, некий сгусток, и хватка того, кто держал меня, ослабла.
Секунда, и в окружающем гомоне прозвучало рычащее:
– Беги!
Повторять не пришлось, я подчинилась сразу. Со всех ног бросилась к проулку, уводящему прочь. А там, за спиной, началось настоящее сумасшествие: шипение, приглушенные взрывы, звон стали…
Когда выбралась из лабиринта дворов и очутилась на оживлённом проспекте, чуть не угодила под колёса третьего бесшумного мотоцикла. За третьим появился и четвёртый, и пятый, и даже шестой.
Все они промчались мимо – устремились туда, к месту драки. Только последний притормозил, и лишенный шлема немолодой байкер приказал:
– Жди здесь!
Я не ответила. А едва и этот мотоцикл скрылся в тёмном проулке, побежала дальше, сама не зная куда.
Окружающие люди, а их было довольно много, пугали; бесчисленные разноцветные огни ярко освещённого проспекта внушали панику. От проезжавшей мимо полицейской машины я вообще шарахнулась – ведь эти, если узнают, сразу сообщат приёмным родителям, и тогда…
Нет, думать о последствиях не хотелось. Впрочем, я и не могла – мысли смешались, превратились в кашу. Лишь спустя минут пять бега я сообразила, что нужно добраться до вокзала и сесть в поезд на Чиртинс. А чтобы очутиться на вокзале… в подземку, да?
Главным счастьем следующих нескольких часов стало то, что я умудрилась не потерять сумочку, в которой лежали деньги на дорогу. Если бы не это, я бы, наверное, просто сошла с ума.
Хотя и так чувствовала себя пациенткой психушки, ведь те мужчины… они не люди, верно? А самое жуткое заключалось в том, что меня чуть не сожрали. Ведь именно это они и собирались сделать?
Но почему не Вилли? Почему только меня?
Глава 2
В родном Чиртинсе я очутилась невероятно поздно, в три часа ночи. До дома добралась в половине четвёртого, а там… Во-первых, полицейская машина – Кара и Темор успели заявить о пропаже; во‑вторых, сами приёмные родители…
Избежать встречи, как-то пробраться в свою спальню и подождать до утра было невозможно. Пришлось показаться инспекторам и опекунам.
Меня встретили с облегчением, которое продлилось не дольше секунды. Затем была стремительная и неодобрительная оценка внешнего вида и неприязненное от Темора:
