– Мать…
Связался бы Король с крестьянкой?
– Мы – идиоты, – прошептала Алаис холодеющими губами. И, судя по взгляду Луиса, он разделял мнение герцогини.
Король и крестьянка? Или купчиха, или знатная дама?
Чисто гипотетически это возможно. Но такую связь крайне сложно скрыть от окружающих, если только не…
– Он пускался в загулы? Луис, ты же читал?
Что пришло в голову Алаис? Да только Людовик Пятнадцатый с его Оленьим парком
[2]. Хочешь спрятать лист? Сажай лес!
– Я даже не задумывался…
– У него были любовницы?
Феликс робко кашлянул, привлекая внимание.
– Я читал, что после смерти жены и детей его величество топил горе в вине, чем и воспользовался Дион.
Ага. Топил горе в вине. А попутно и детей делал… и какое тут вино? С него точно детородные функции не увеличатся, вот наоборот – могут.
– А у него была фаворитка? – Алаис не удержалась от параллелей с мадам де Помпадур.
– Да. Некто Эстина Тессани.
Луис обхватил голову руками и застонал.
– Тессани… видимо, она оказалась тесно связана с Королем…
– По историческим хроникам, Эстина была неглупа, очаровательна и, что приятно – бесплодна. Ни один из ее браков не дал потомства, – продолжил просвещать слушателей Феликс.
– У нее было несколько браков?
– Два. Она из низов, из семьи купца, первым браком на ней женился пожилой философ Сатрей, который все же был тьером, он рано умер, оставив ей долги и фамилию, а вторым браком она была за тьером Тессани.
– И когда была с Королем – тоже?
– Да.
– Луис, мать тебе ничего не рассказывала?
Увы. Эта ниточка оборвалась безвозвратно. Можно бы вернуться в Тавальен, покопаться в библиотеках Тессани, но Луис подозревал, что ему туда лучше не показываться при жизни отца. И Алаис тоже.
После того, как они выкрали магистра…
Убьют. Медленно и мучительно, не пожалев никого.
– Нет. Но думаю, не просто так маленькую Мари Лаис принесли в род Тессани. Ой, не просто так.
– И остальное, чем славится род, не просто так. Но кто может об этом знать?
Луис покачал головой.
– Подозреваю, что уже никто.
– А маританцы?
– Если бы они знали, что есть еще люди с королевской кровью, они бы не делали ставку на Тимаров?
– Тимаров? – вмешался герцог Эдуард. – Тьер Луис…
Алаис махнула рукой и принялась рассказывать сама. Чего уж там, секретом больше, секретом меньше. И так выдали, что могли, конспираторы…
Реакция герцога оказалась нестандартной.
– Феликс, нам придется срочно укреплять замок. Луис, перевозите сюда сестру, но всех ваших родных я не приму, это слишком опасно и для нас, и для них. Все носители крови Лаисов не должны быть в одном месте. И надо обследовать эти ходы. Мало ли, убегать придется… Покажем все матери, девочкам, оставим в укромном месте лодки, одежду, деньги…
– Вы готовитесь к войне?
– Нет. К безумию, – честно ответил Эдуард. – Я уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет.
– Маританцы…
– Сидят на своем острове и вспоминают про Королей. Как им было хорошо тогда… Только вот никто на материках не согласится, чтобы Короли вернулись. И вполне возможно, что для подстраховки уничтожат и нас. Луис, вы не можете не понимать этого.
– Могу. И понимаю. И мне тоже все это не нужно, – столь же честно признался Луис. – Я принял род, но я не думал, что все так… сложно. Беда в другом. Мы, герцоги, обязаны служить Королю. Это наша клятва и наша кровь. Пока я не знал, что в мире есть Король, я мог ничего не делать. А сейчас бездействие кончится моей смертью. И то же для Алаис.
– Неужели нельзя отказаться?
– Можно. Но умрешь, – ответил Луис. – Пока мы ничего не знали, мы могли жить спокойно. А принимая право рода, мы принимаем на себя и все обязанности. В том числе – служить Королю.
Эдуард покачал головой. Кажется, герцогский титул для потомков уже не казался ему таким привлекательным.
– Что же делать?
– Что мы и собирались. Разбираться с претендентами на трон, жить, радоваться жизни…
Эдуард помолчал пару минут.
– Луис, когда ваша сестра сможет сюда приехать?
– Отсюда я поплыву на Маритани, а Лусии отправлю письмо. Она приедет.
– Отлично. Надо как можно скорее сыграть свадьбу.
– Отец? – искренне удивился Феликс.
– Во времена перемен нужна хотя бы надежда на будущее. То есть – ребенок.
Алаис даже головой помотала. Она-то рассуждала наоборот.
– А не боитесь? Все же время перемен – страшная штука.
– А если ждать хороших времен, то можно их и не дождаться. Лучше уж что-то делать самому, чем надеяться на лучшее, – развел руками Эдуард.
Алаис не стала спорить. Просто подумала – хорошо, что у нее есть Эдмон. А Таламир… Да чтоб его акулы сожрали, человека нехорошего.
И краем глаза заметила, как Луис что-то сует за пазуху, воспользовавшись тем, что оба Лаиса отвлеклись на нее.
Вот и отлично. Будем надеяться – это оно.
А вечером Луис и Алаис дружески распрощались с герцогом Лаисом и его семьей и взошли на корабль. С собой у них был большой ящик с чем-то тяжелым, который Эдмон принял на вытянутых руках и торжественно поволок в каюту. Корабль развернулся и направился к Маритани.
* * *
Корона разочаровала. Или нет?
Чего ждала Алаис? Императорской тиары? Шапки Мономаха? Так это есть. Красивое, громоздкое, тяжелое… пустышка. А настоящий венец был под стать скипетру. Простая змея из белого металла, обвивающая голову. Искусная чеканка, синие глаза, вид – сейчас укусит. Тоненькая, почти теряющаяся в волосах. Такую можно спрятать и в коронационной короне, и в столе, и даже за пазухой, и никто ничего не заподозрит. Особенно когда есть «настоящий», роскошный венец.
Сейчас оба «символа» были закрыты в каюте у Эдмона, а настоящие постоянно были у владельцев. Алаис поменялась с Луисом и пристроила венец внутрь гаролы. А что? Завернуть понадежнее, закрепить, чтобы не брякнул, а по размеру – вполне. Снять крышку с корпуса, вернуть ее на место – с этим отлично справился Массимо Ольрат.
Скипетр Луис пристроил в ножны для меча. Был у него там небольшой тайничок. И оставалось только ждать.
