Кивок на Арисана Диона получился пренебрежительным и насмешливым. Ларош пожал плечами.
– Мама утверждает, что да. И я склонен ей верить.
– А зачем тогда было врать? – искренне удивилась Алаис.
Видимо, Ларошу так надоело держать все в себе, что с ним приключился «злодейский синдром». Когда человека тянет поделиться самым сокровенным с теми, кто поймет.
И помрет.
– Мать мне рассказывала, что отец любил ее. Когда она забеременела, они поняли, что надо расставаться. Иначе ее убьют или плод вытравят… Отец дал ей денег, а потом они вместе устроили скандал.
– И она ушла в неизвестность. Как романтично.
Судя по тону магистра, романтики там и на грош не было. А вот на Тимаров он посмотрел с осуждением.
– Как это вы так опростоволосились, господа?
«Осьминог» даже смутился.
– Кто же мог подумать…
– Угум, на мировое господство замахиваемся, а под носом дерьма не видим, – прокомментировал Мирт. Получилось очень по-хамски, но доходчиво.
Тимар вспыхнул, но ответить ему не дала Алаис. Она пристально разглядывала Лароша.
– Глаза у вас не синие. В чертах лица сходство есть, а вот глаза… нет, не то. Понятно, почему никто ничего не замечал. Вы в мать пошли?
– Надо полагать, у Диона тщательно подобрали и мать, и отца. Вот и получили… линию, – Луис размышлял вслух. – Итак, в Дарю тоже есть королевская кровь, но ее мало, слишком мало…
– Для управления Ирионом – мало. Но ему ведь не это нужно, верно?
Из еще одного потайного хода вылезал белый от ярости Массимо Ольрат. И за ним так же вылезали арбалетчики. Оглядывались, брали оружие наизготовку, прицеливались в противников, сразу определив их…
Алаис задумалась, что надо бы и правда падать да ползти куда подальше.
По теории вероятности, чем больше оружия в зале, тем быстрее и хуже его применят. И по той же теории, первыми погибнут те, кому не надо. Например, они с Луисом. Или Мирт с Атреем.
Остальных ей особо жалко не было, разве что Массимо…
А Тимара он зачем сюда притащил? Незаконного?
Ох, епрст!
Зачем она кринолин надела? Надо было кольчугу!
Дарю с удивлением поглядел на конкурента.
– А ты откуда взялся?
– Ты думал, я сбежал?
Так все думали, но вслух никто не признался. А потому Массимо спокойно продолжил:
– Когда Мариль погибла, я заинтересовался ирионопоклонниками. Я о многом расспросил тех, кто умер от моей руки, я говорил с людьми, я искал сведения по библиотекам, спасибо Луису. И я нашел ответ…
– Да неужели?
Ларош смотрел насмешливо.
Луис не отвлекался на ирионопоклонников, он следил за Тимаром. И видел, что герцог тоже постепенно смещается к стене.
У него там… сюрприз?
Наверняка.
Луис сделал еще один шаг к жене.
Если начнется перестрелка, он постарается повалить ее на пол и закрыть собой. Алаис умная и сильная, она выберется из любой передряги, но только если не будет ранена.
И дать жене хотя бы пару минут – его задача.
А Массимо продолжал, забыв обо всем при виде смертельного врага:
– Ваша задача – не подчинить себе Ириона, нет! Вы создавались ради иного, но потом вырвались из-под контроля и стали сами по себе. Идея пережила создателя… Ты не хочешь управлять Ирионом, верно?
– Верно. – Ларош улыбнулся. – Не хочу.
– Тебе достаточно просто выпустить его.
Ответом Массимо была улыбка, в которой уже не осталось почти ничего человеческого.
– Да…
– Вы умрете, – спокойно предупредил Мирт.
– Зато Господин будет свободен. Он восстанет, и мир содрогнется от поступи Его!
– У него нет ног, – уточнила Алаис, отлично помнившая, как Змей рассекал волны. – Он не будет ходить.
Лароша такие мелочи не остановили.
– Он должен восстать!
Женщина пожала плечами.
– Так вызови и предъяви долговую расписку. Раз он должен…
Ларош побледнел.
– Издеваешься, тварь?
– Придержи язык, – прошипел Луис.
– … и …! Через … и …, – внезапно поддержал его Массимо. – Ты мне сегодня, … и …, ответишь, … за смерть Мариль и Романа.
Сила матерного слова была такой, что сбила с настроя даже Дарю.
– Кто это такие?
– Моих близких людей принесли в жертву. Из-за тебя, …! Поэтому ты сегодня сдохнешь.
– Не дождешься, …, – ответил Ларош.
Массимо вскинул арбалет. Ларош повторил его движение.
Десять человек с одной стороны, десять с другой, посредине герцоги… мир определенно сошел с ума, а потому хрупкое равновесие хрупнуло и третий раз.
– Я не помешал?
Эттан Даверт, появившийся в самый подходящий момент, мило улыбался. Одними губами. Глаза оставались желтоватыми, ледяными, тигриными…
– Что вы! – Алаис чуть расслабилась, понимая, что немедленное кровопролитие откладывается, а значит, можно выдохнуть. И на шажок поближе подвинуться к мужу. – Вы очень вовремя, пресветлый, нам как раз представили магистра Ордена Ириона.
По лицу Эттана можно было подумать, что ему предложили какое-то обыденное блюдо на пробу, на званом обеде. Даже бровь не дрогнула.
Подумаешь, магистр!
И видали мы их, и едали, и пытали, и убивали…
– Вот как?
– Да, будьте знакомы. Ларош Дарю, бастард Диона.
– Этот? – Эттан пренебрежительно оглядел рыцаря. – Эта тварь мне знакома, правда, я думал, что он ходит под Шелленом. В Ордене Моря он что делал?
– Прятался, – одним словом разъяснил Луис.
Эттан по-прежнему казался невозмутимым, но сын-то его знал! И видел опасные огни в желтых глазах.
Тигр уже был готов к прыжку. Но когда это кошки нападали, не мучая добычу?
– Хм-м… Это я удачно зашел. Что с коронацией?
– До нее пока не дошли, делим шкуру неубитого медведя, – отрапортовал Мирт.
– Так давайте его убьем, – мило улыбаясь, предложил Эттан. – И наконец займемся делом, не то провозимся здесь до следующего рассвета, а мне некогда. По очереди… магистр, говорите?
– Руки коротки, – оскалился Ларош.
Алаис переглянулась с Луисом.
Сейчас происходила классическая дележка добычи. Просто в этот раз заинтересованные стороны не стали ждать ее получения на руки.
