Для Ириона все люди примерно одинаковы, но…
Высокий для своих лет, светловолосый, хорошо развитый, с яркими голубыми глазами… Пока – простыми. Не морскими, нет…
– Я им еще покажу… Они еще поплатятся…
Вдалеке слышны голоса, но мальчик вдруг замечает Ириона.
– Ух ты! Морской змей!
Слезы высыхают мгновенно. Как тут не подойти, не поглядеть, не потыкать…
Ирион предупреждающе шипит, но мальчик почему-то не пугается. Подходит ближе, осматривает его…
– М-да. Плохо дело. Слушай, а если…
Ирион тогда был совсем маленьким, не больше метра. Но и так мальчишке было тяжело.
Убить?
Да у Змея не хватило бы сил и перышко сдвинуть, после всего случившегося. Так что мальчишка безнаказанно взвалил его на плечи и понес прочь с песка. В прохладную пещеру с углублением в центре. Туда-то и был положен Змей…
В воду, которая принесла облегчение ошпаренной шкуре.
Мальчишка подумал еще немного…
– Ты не ядовитый? Хотя… какая разница?
Ядовитый?
Ирион не знал тогда этого слова. Но мальчишка не задумывался, он просто надрезал себе руку, и в выемку на каменном полу полилась кровь.
Человеческая, красная, до той поры неизведанная…
И змееныш погрузил в нее голову.
Змеи пьют, впитывая кровь, подобно губке, а потом переправляя ее глубже. Обычно они предпочитают воду, но мальчишка этого не знал. И дал змеенышу то, что мог. Свою кровь…
А вдруг именно этого хватит малышу, чтобы выжить?
И мимоходом сунул в рот пораненную руку, облизал запястье…
Только вот кровь там смешалась и человеческая, и змеиная.
Змееныша так душевно побило о камни, перед тем, как выкинуть на берег…
* * *
Змееныш остается в той пещере на несколько месяцев.
Мальчик приходит каждый день… разговаривает, смотрит в глаза своему другу… и не замечает, что они начали меняться.
Он назвал змееныша своим именем – и подарил юному Ириону часть себя.
Оба они смотрят на мир одинаковыми, морскими глазами. Оба ощущают… сродство?
Ирион-змей становится более разумным, Ирион-мальчик – больше змеем. Он не начинает шипеть и ползать, но характер, ум, привычки…
Они меняются.
Но окончательно этот странный симбиоз завершится еще не скоро. Лет через десять, когда мальчик и змей посмотрят друг другу в глаза и вдруг поймут, что они – одно целое. И мысли у них общие. И любовь к морю. И…
И мальчик отправится добывать себе престол, опираясь на верных друзей.
А Ирион будет рядом.
Будет расти, будет разделять жизнь своего друга… и – его смерть.
Змеи не знают, что такое боль и отчаяние. Но Ириону впервые стало больно, когда ушел его друг. И если бы не пришел его сын, принявший не только корону…
Если бы не поглядел в глаза Змея своими, так похожими на отцовские глазами, не дал Ириону испить своей крови…
Так и пошло с тех пор.
А когда случилась беда…
Ирион ждал друга. Он так ждал, ему было больно, очень больно и одиноко, а друг все не приходил и не приходил. Море шептало, убаюкивало, море мешало отправиться на поиски, море в очередной раз предавало… но у Ириона не было сил.
Столько боли…
Это должно закончиться!
* * *
Раса разумных Змеев?
Нет, не раса…
Всего лишь один Змей, который в результате – чего? – обрел странные способности.
Спутник? Фамилиар? Фюльгья
[9]?
Когда-то, непредставимо давно, мальчик и змей попробовали крови друг друга. И обрели нечто новое. Не просто друга и взаимопонимание…
Человеческий разум – и змеиная безжалостность. Человеческая горячность – и змеиная ледяная рассудочность…
Что уж было в крови того мальчика?
Что было в крови змееныша?
Но Ирион стал развиваться как разумное существо, а мальчик… он стал первым Королем.
И захотел помочь своим друзьям. Это же так естественно…
Пятеро ребят попробовали крови Змея. Но… Не те способности. Не те таланты…
Один получил возможность призывать акул, второй – косаток, третий – осьминогов… так появились герцогские рода.
Всего пять. Больше было не нужно.
И ни в одном роду никто не мог призвать Ириона. Это им было не по силам.
Кровь. Все было завязано на кровь…
Идеальное совпадение геномов у мальчика и Змея. И рождение чего-то нового…
И, конечно, боль, и одиночество, и тоска…
Змей?
За столько лет, столетий, тысячелетий… кто тут еще более разумен?
И Алаис медленно, словно в дурном сне, вытащила кинжал из-за пояса.
– Кровью Карнавон! Кровью Королей!
Медленно-медленно в воду закапали алые капли. Ирион поднял голову, словно принюхиваясь, из пасти выметнулся длинный раздвоенный язык.
Зубки там были…
Она бы рядом с одним встала – и облокотилась, как на забор. Что ему те несколько капель?
Но…
Что-то менялось в громадных глазах. Что-то появлялось новое…
– Я – еще не он. Но мы уже одно целое. Тебе надо подождать совсем чуть-чуть…
Алаис говорила медленно. Кровь так же стекала по руке алыми каплями, язык метнулся близко, совсем близко, пробился сквозь облако водяной пыли, и вдруг падение остановилось.
Алаис стояла на громадном хвосте. Или не совсем хвосте?
Неважно, не хватало еще об этом задумываться! Она стояла и просто смотрела, а громадная голова была совсем рядом. Прислушивалась к чему-то…
Мысли…
Алаис не могла похвастаться большим количеством королевской крови, но все же…
Друг… брат… скоро…
Обрывки слов, мыслей, эмоций, словно испорченный телевизор, что-то и выхватишь, но остальное – белый шум. Но и того хватило.
Язык коснулся живота Алаис. Очень осторожно, очень бережно… стоило громадных усилий не завизжать, не закрыть живот руками. Водоворот ярился вокруг, но рядом с Ирионом и он выглядел мелко.
Герцоги неполноценны. Те капли крови, которые достались им, позволяют не управлять, но хотя бы понимать. Только никто этого уже давно не делал…
