Верила ли ему Алаис?
Нет.
Но есть ли выбор?
А потому Луис Даверт, просчитавший те же самые варианты, улыбнулся отцу.
– Ты прав. Что ж, давайте обсудим, как нам действовать и что завтра говорить людям.
И пятеро голов склонились в согласном жесте.
Эттан Даверт – подлец и мерзавец, но как говорил один мудрый человек в другом мире, подонков нет, есть кадры
[11]. То, что может сейчас сделать он, не сделает никто. Убери Даверта, и любой другой Преотец на его месте окажется не просто бесполезен – вреден.
Да и идея с Преотцом…
Легко и приятно не будет. Но лучше пусть малыш станет хозяином Тавальена, чем кто-то еще, тогда он будет в безопасности…
* * *
Массимо отпускали на рассвете.
Луис подошел, взял друга за руку, постоял, помолчал.
Алаис к нему не лезла. Есть моменты, которые каждый должен переживать сам и для себя. Потом, потом она сможет разделить с мужем его горе, а сейчас – не надо.
В смерти лицо Массимо было спокойным и счастливым. Он хорошо прожил, он отомстил врагам, он защитил друзей, он добился своего. Теперь он может просто уйти…
Уйти туда, где ждут его сестра и племянница. Где плещется рассветное море, а Ирион обвивает кольцами скалы и добродушно улыбается. Где поют сирены и ручьи, спрыгивая со скал, аккомпанируют им серебряным звоном.
Лети, друг, и будь счастлив. Пусть за твоей спиной распахнутся крылья и в следующей жизни ты обретешь небо.
С другой стороны стоял Макс Тимар.
Он почти не знал дядю, но даже за недолгое время Массимо добился уважения племянника.
Наконец Луис махнул рукой:
– Отпускаем.
Тело лежало на плоту, как и положено. Лаур Ирт протянул Луису факел, тот коснулся промасленного хвороста в ногах Массимо – и оттолкнул плот от берега. Сильно, жестко…
Маритани ушла?
Возможно. А море подхватило плот, понесло, завертело…
На миг все заволокло дымом, а потом, когда люди проморгались, плота уже не было.
– Пусть примет его душу Маритани, – тихо произнес Лаур.
Алаис взяла мужа за руку и крепко сжала. Он не один, она рядом. Всегда будет рядом…
– Он стал мне отцом. – Луис вздохнул. – Я получил так много, а отдал ему так мало…
– Он любил тебя. – Макс не лгал, говорил как есть. – Дядя торопился к тебе на помощь и надеялся, что все будет хорошо. Он готов был отдать жизнь для тебя и не жалел о своем выборе.
– Он не окажется напрасным.
Карие глаза блеснули расплавленным металлом.
Алаис улыбнулась про себя. Ах, Луис-Луис, как же ты похож на отца! Эттан никогда не станет жалеть о прошлом, он смотрит в будущее. И ты такой же.
И это – хорошо.
– Тьеры, – кашлянул рядом Лаур Ирт. – Мне хотелось бы узнать кое-что в подробностях…
Минута слабости прошла. Луис улыбался так, что гербовая акула Лаис удрала бы в страхе, поджав хвост.
– Давайте поговорим, Лаур. Нам есть что обсудить. Короля, коронацию…
И Алаис искренне посочувствовала маританцам.
Даверты своего не упустят, еще и чужое прихватят. Но… может, оно и к лучшему?
Посмотрим…
* * *
– Маританцы!
Сегодня мы пришли к вам с радостной новостью!
Времена Королей возвращаются!
Не пройдет и года, как на острове появится законный Король. Ирион признал его, Маритани открыла ему дорогу. Мы знаем, что случилось в храме Моря, но волноваться не стоит. Боги бессмертны, пройдет несколько лет, и богиня вновь явит себя людям. Она все отдала ради возвращения законной династии, и это не будет забыто.
Герцоги останутся на Маритани вплоть до коронации.
И спешу сообщить, что проводить ее будет Преотец. Храм признает истинность власти Морских Королей и готов поддержать ее. Какое-то время нам будет трудно, но эти годы просто придется переждать.
Я надеюсь на ваше понимание и верю, что вместе мы проведем корабль через рифы и мели, не потерпев катастрофу.
Впервые за триста лет…
Да здравствует Король!!!
УРА!!!
И такой же рев раздается на площади.
Маританцы СЧАСТЛИВЫ.
Герцоги улыбаются и машут людям, Преотец благословляет всех оптом, показывая, что да, Король и Храм едины. Кому-то не нравится?
Анафема! И цыц!
Глава рода Ирт улыбается, украдкой вытирая слезы с глаз.
Дождались. Наконец-то дождались…
Уходят они очень не скоро. На площади перед Замком, который выглядит помолодевшим и ожившим, разворачивается всенародное гуляние. Жарят туши овец, жарят спешно выловленную рыбу, открывают бочки с вином – ради такого случая можно…
Играют музыканты.
У Алаис руки сами тянутся к гароле.
Что тут можно сыграть? Да только одно…
О победе.
– Было много трудных дней…
[12]
Конечно, им еще далеко до победы. Но битву они уже выиграли. Может, и войну не проиграют?
Должны справиться. Они же вместе…
Ребенок толкается внутри. Ему все это нравится, откуда-то Алаис знает и это. Он уже не зародыш, он уже живой, со своими мыслями, чувствами, характером, и на Маритани он счастлив. Малышу будет здесь спокойно.
Он будет бегать по песку, босоногий и довольный, будет спускаться к Ириону…
И как наяву Алаис видит маленького мальчика, висящего на чудовищном Змее. Лезущего в страшную пасть, пытающегося оторвать гребень или усы… И оба – счастливы.
Одиночество…
Страшно это и грустно, но для Ириона его больше не будет. И для ее сына, с рождения.
Хочет ли она для малыша другой судьбы?
Да!
Только выбора нет. Не было с того момента, как они с Луисом полюбили друг друга. Или это их кровь позвала?
Теперь уже не узнать. Никогда не узнать…
Ее ребенок станет Королем. Сначала – Маритани. Конечно, будут и беспорядки, и шум, и гам, но Храм – это сила.
Ирония судьбы.
Некогда Эртало Дион создал Храм, чтобы отомстить Королям. А теперь его создание поддерживает Короля всеми силами.
