Книга Надвинувшаяся тьма, страница 14. Автор книги Филип Рив

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Надвинувшаяся тьма»

Cтраница 14

Селедка обернулся к Сталкеру, но оказалось, что та отстала. Бедненькая, куда ей угнаться за Селедкой, ковыляя на ножке от стола! Селедка пошел к ней, пересекая зигзаги теней между пиявками.

Крикнул:

– Анна! Иди сюда! Помоги люк открыть!

И тут раздался вой электромоторов. С улицы, тянувшейся под станинами двигателей, вылетели два «жука» и через открытые ворота выскочили на пристань. Оба мчались чересчур быстро и были до отказа набиты мужчинами и мальчишками. Все не поместились в кабинах, поэтому многие стояли на крыше или висели на подножке. Все они размахивали саблями, ракетницами и гарпунными ружьями. Селедка дернулся бежать, но путь к отступлению оставался всего один – через ворота, а их уже закрывали люди, соскочившие с «жуков». Селедка, скуля от страха, кинулся к морю, но сухопутники уже окружили его. Среди них Селедка увидел знакомого. Худой, высокий, дерганый мальчишка с рыжими волосами, а звали его…

– Морской Еж, – сказал Морской Еж. – Помнишь меня, Селедка? Я-то тебя помню!

В руках он держал ружье для подводной охоты.

– Ты доносчик, так? Это ты разболтал Шкину, где находится Гримсби? Ты не думай, я не забыл. И никто из наших не забыл. Вот покажу им, кого я поймал, – может, они меня зауважают. Может, Дядюшка меня пощадит, когда явится нас наказать. Может…

Внезапно за спиной Морского Ежа оказалась Селедкина боевая машина. Она ухватила Пропащего Мальчишку одной рукой за подбородок, другой – за волосы и резким движением крутанула ему голову. Треск переломившейся шеи разнесся по пристани, будто выстрел. Последнее, что Морской Еж увидел в жизни, было его собственное удивленное лицо, отраженное в бронзовой маске. Палец судорожным движением надавил на спусковой крючок направленного в небо ружья. Серебристый гарпун сверкнул в солнечных лучах над клубами пара от работающих вхолостую двигателей, высоко-высоко в чистом небе над городом.

У Селедки едва хватило соображения броситься плашмя рядом с бьющимся в конвульсиях телом, и тут же над головой засвистели пули, громко щелкая по обшивке пиявок. Тем временем гарпун взлетал все выше, все медленнее и наконец словно завис в ослепительно-синем небе – серебряная искорка среди кружащих в вышине чаек. Сталкер выпустила когти. Гарпун начал падать, а Сталкер – убивать прихлебателей Морского Ежа, по очереди, одного за другим, находя их по запаху и по звуку выстрелов. Когда гарпун со звоном упал на металлическую палубу у дальнего края пристани, все члены шайки были мертвы.

Сталкер убрала когти, помогла Селедке встать и мягко спросила, не ранен ли он.

– Анна? – удивился Селедка. – Я думал, ты превратилась…

– Та, другая, по-моему, еще спит, – прошептала она и похлопала по своему балахону, который дымился в нескольких местах – там, где в нее попали из ракетницы.

– Я не думал, что ты можешь так… – промямлил Селедка, глядя на ее окровавленные руки и рукава.

Морской Еж у него под ногами перестал дергаться, затих. Селедка вспомнил – в Гримсби Еж относился к нему по-доброму.

– Я думал, так только она может…

Анна сказала:

– Мне раньше иногда приходилось убивать. Я забыла, а сейчас вспомнила. Я это хорошо умела. Когда выполняла задания Лиги. И еще в Стейнсе, когда спасала бедняжек Тома и Эстер…

– Ты знаешь Тома и Эстер?

Эти имена поразили Селедку даже больше, чем скоропостижная кончина Морского Ежа и его команды.

Но Сталкер уже взяла его за руку и быстрым шагом направилась к выбранной им пиявке. Она не потрудилась ответить на вопрос и, взламывая тяжелый люк, что-то шипела себе под нос о Шань-Го и ОДИНе. Добрая смертоносная Анна вновь скрылась в глубинах ее разума. Рядом с Селедкой была Сталкер Фанг.

Глава 8
Нейтральная полоса

Рен приснился Тео, но она не помнила, чтó он во сне говорил или делал, – подробности, секунду назад такие живые и яркие, забылись, как только она проснулась. Папа осторожно тряс ее за плечо и звал по имени.

– Ох! – пробормотала она. – Что случилось?

Она лежала у себя на койке, на борту «Дженни Ганивер», укутанная в шкуры и одеяла, – на птичьих дорогах даже весной было холодно. За иллюминатором – темнота. Рен села, протирая глаза.

– Что случилось? – повторила уже разборчивее. – Тебе плохо?

– Нет-нет, – ответил Том. – Прости, что рано разбудил. Тут прямо по курсу такое зрелище – будешь жалеть, если проспишь.

Папа твердо верил, что бывают на свете такие зрелища, невероятно красивые, или величественные, или поучительные, что Рен никогда его не простит, если он позволит ей их проспать. Он часто вспоминал, как впервые увидел Батмунх-Гомпу и горную цепь Тангейзера. Пока летели на восток, он часто вытаскивал Рен из койки ни свет ни заря, чтобы полюбоваться восходом или приближающимся особо живописным городом. Рен, вопреки его ожиданиям, не всегда была за это благодарна – ей, как всякому подростку, требовался полноценный сон.

Но на этот раз, когда Рен, что-то сердито бурча себе под нос, вышла на полетную палубу и увидела картину, открывающуюся за лобовыми окнами «Дженни», она его мгновенно простила.

Дирижабль шел на небольшой высоте, а внизу расстилалась все та же однообразная, исчерченная шрамами-колеями равнина, над которой они летели уже много дней. К югу, над Ржавыми болотами и Хазакским морем, висел белесый клок тумана, но Том разбудил Рен не ради этого. Впереди, словно горы, окутанные клубами собственного дыма, высились движущиеся города – Рен в жизни своей не видела такого их скопища. Освещенные окна и топки двигателей сверкали в сумерках драгоценными каменьями. Средние и мелкие города, которые когда-то поразили Рен своими размерами, сновали туда-сюда и казались карликами на фоне огромных бронированных зиккуратов ближе к восточному краю скопления. На палубах-основаниях не меньше мили в поперечнике громоздилось по пятнадцать уровней фабрик и жилых домов, и все это было одето в броню, наподобие средневекового рыцаря, и щетинилось пушками и причальными стойками боевых дирижаблей. «Дженни Ганивер» добралась до восточной границы территорий, где правили принципы муниципального дарвинизма, и сейчас приближалась к одной из колоссальных городских стоянок «Тракционштадтсгезельшафта».


Четырнадцать лет назад, когда Рен училась ползать и, пугая своих родителей, тащила в рот камешки, жуков и мелкие безделушки, Зеленая Гроза вырвалась из горных крепостей Шань-Го, неся войну и разруху по всей территории Великих Охотничьих Угодий. Воздушный флот и армия Сталкеров рвались на запад, гоня перед собой перепуганные движущиеся города. Тех, кто оказывался недостаточно проворен, безжалостно уничтожали. Арминиус Краузе, бургомистр Тракционштадт-Веймара, отправил посольства в одиннадцать других немецкоговорящих городов с предложением объединиться и дать отпор Зеленой Грозе, пока все до единого движущиеся города и поселки не сбросили в море, загнав на самую западную окраину Охотничьих Угодий.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация