Потому Тео и поднялся на рассвете и ушел со старым воздушным змеем повыше в горы. Переговоры должны были начаться сегодня, и отец с матерью и сестрами отправились в цитадель, хоть одним глазком поглядеть на чужестранцев, радостные и полные надежды. Когда Зеленая Гроза пришла к власти, Загва вышла из Лиги, ужасаясь их доктрине тотальной войны и войску из Воскрешенных мертвецов. Но теперь, как слышал отец Тео, генерал Нага предлагает официально заключить мир с варварскими городами и даже, говорят, готов демонтировать Сталкеров. Если он и правда это сделает, Загва и другие африканские стационарные города могли бы вновь присоединиться к обороне сохранившихся зеленых местностей. Отец Тео очень хотел, чтобы его жена и дети присутствовали при таком историческом событии, да и сам был не прочь посмотреть на госпожу Нагу – рассказывали, что она молода и красива.
А Тео уже насмотрелся на Зеленую Грозу – на всю жизнь хватит. Да и не доверял он Наге и его посланникам. И вот, пока вся Загва собиралась в садах цитадели, Тео кружил в золотых воздушных потоках и вспоминал Рен.
Вдруг он увидел внизу движение – там, где ничто не должно двигаться, кроме птиц, а эти силуэты птицами быть никак не могли, слишком большие. Они вынырнули из тумана, скрывающего лес на горных склонах, – два крохотных дирижабля с оболочками в желто-черную полоску, словно осы. Тео мгновенно узнал миниатюрные гондолы и обтекаемые двигатели – в учебном лагере Зеленой Грозы его заставили вызубрить наизусть очертания вражеских кораблей. Сейчас перед ним были супермоскиты системы Косгроув. Города «Тракционштадтсгезельшафта» использовали их в качестве истребителей-бомбардировщиков.
Откуда они взялись? Тео не слыхал, чтобы «Гезельшафт» отправлял боевые дирижабли в Африку, тем более так далеко на юг.
А потом он сообразил: они здесь из-за переговоров. Ракеты, сверкающие, как ножи, на пилонах под гондолами, скоро помчатся к цитадели – туда, где находится жена генерала Наги… и королева… и семья Тео.
Он должен их остановить.
Странно, как спокойно он об этом подумал. Только что мирно наслаждался полетом, радовался солнцу и чистому воздуху, а сейчас, вероятней всего, умрет, но почему-то это казалось естественным. Такая же часть утра, как ветер и солнечный свет. Наклонив воздушный змей, Тео полетел вниз, ко второму супермоскиту. Пока еще его не заметили. Команда москита состояла обычно из двух человек, и вряд ли они внимательно следили за окрестностями. Тео подлетел так близко, что мог уже разглядеть облупившуюся краску на гондолах двигателей. На стабилизаторах был изображен символ «Гезельшафта»: бронированный кулак на колесах. Тео прямо-таки восхитился отвагой авиаторов, которые в легко узнаваемых кораблях забрались так глубоко на территорию противников движения.
Он отвел назад воздушного змея, поворачивая его вертикально, и камнем рухнул вниз – научился этому приему еще в детстве, гоняя с приятелями по восходящим потокам воздуха над озером Льемба. Только на этот раз приземлился не в воду, а на твердую округлую поверхность оболочки дирижабля. Казалось, он страшно нашумел, но Тео сказал себе, что в гондоле ничего не услышали за ревом двигателей. Он выпутался из лямок воздушного змея и хотел затолкать его под тросы, опутывающие оболочку, но ветер подхватил змея – Тео еле-еле успел отпустить, чтобы и самого не утащило. Уцепившись за трос, он беспомощно смотрел, как змей кувыркается за кормой.
Тео лишился единственного средства к спасению, но даже расстроиться не успел. Совсем рядом с ним откинулась крышка люка, оттуда высунулась голова в кожаном шлеме и уставилась на него сквозь затемненные летные очки. Все-таки услышали. Тео бросился вперед. Они с авиатором вместе скатились по короткому трапу и грохнулись на металлический мостик между двумя наполненными газом ячейками. Тео сразу вскочил, а авиатор остался лежать, оглушенный падением. Точнее, авиатриса – с виду тайка или лаотянка. Тео никогда не слышал, чтобы за «Гезельшафт» сражались уроженцы Востока. Но вот она – летит на их дирижабле, в их военной форме, с полным боезапасом ракет.
Загадка, но разгадывать некогда. Тео заткнул авиатрисе рот ее же шарфом, вытащил у нее из-за пояса нож и, отрезав кусок веревки от сетки, удерживающей ячейки с газом, связал ей руки и привязал ее к поручню. Когда завязывал последний узел, она очнулась и стала вырываться, зло сверкая глазами за треснувшими стеклами защитных очков.
Тео оставил ее бессильно корчиться на мостике и стал спускаться по еще одному трапу в тени газовых ячеек. Ее приглушенные проклятия скоро потонули в реве моторов. Когда Тео спрыгнул в гондолу, солнечный свет ослепил его. Проморгавшись, Тео увидел, что второй пилот стоит к нему спиной возле панели управления.
– Что там такое? – спросил тот на аэросперанто.
Аэросперанто? Общий язык авиаторов, но Тео всегда думал, что в городах «Гезельшафта» говорят по-немецки…
– Птица? – спросил пилот, переключил какой-то рычажок и обернулся.
Тоже с Востока. Тео толкнул его к переборке и сунул под нос нож.
Из-за горного отрога показался город. Команда ведущего супермоскита, не зная, что происходит на борту у напарников, начала разворот к цитадели.
Тео заставил пилота сесть в кресло и нащупал рукоятки радиопередатчика – такой же модели, какая была у него в летающей бомбе, когда он служил Зеленой Грозе.
Тео заорал в микрофон:
– Загва! Загва! Вас атакуют! Два дирижабля! Я во втором, – торопливо прибавил он, когда вокруг начали расцветать одуванчики взрывов, по бронированной гондоле застучала шрапнель и стекла в иллюминаторах пошли трещинами.
Именно в этот миг пилот решил полезть в драку. Он приподнялся с кресла и боднул Тео под дых, словно разъяренный бык. Тео выронил микрофон. Пилот перехватил его руку с ножом. Они боролись, отнимая друг у друга нож, и вдруг Тео увидел, что все в кабине залито кровью. Его кровью. Пилот снова ткнул его ножом. Тео закричал от злости, страха и боли, силясь отвести лезвие в сторону. Глядя в свирепо скривившееся лицо противника, он не заметил, как ведущий дирижабль исчез в шафранно-оранжевой вспышке. Ударная волна застала его врасплох. Все стекла вылетели разом. Обломки другого дирижабля вонзались в оболочку баллона. Оторванная лопасть пропеллера рассекла гондолу, словно серп. Вражеский пилот вылетел в огромную дыру, образовавшуюся на том месте, где раньше была стена. Тео все еще видел перед собой его широко раскрытые изумленные глаза.
Шатаясь, Тео добрался до радиопередатчика и схватил болтающийся на проводе микрофон. Он не знал, работает ли еще передатчик, и все равно орал в него, пока не потерял сознание от ужаса и потери крови. Падая, он успел услышать голос, который сообщил, что помощь уже в пути. Над цитаделью поднимались два столба дыма, а над ними в золотом небе набирали высоту синие, словно стрекозы, дирижабли воздушного корпуса Загвы.
Глава 2
Дела сердечные
От кого: Рен Нэтсуорти,
ВТС «Дженни Ганивер»,
Перипатетиаполис,
