– А почему тогда вы нас не усыпили и не унесли подальше? – спросила Рен.
– Хороший вопрос, – проворчал кто-то из комитетчиков, бросив на Гарамонда мрачный взгляд исподлобья.
– Это было бы затруднительно, – со злостью ответил Гарамонд. – Они не пешком пришли, на дирижабле прибыли. И похожи не на заблудившихся солдат, а на кладоискателей. А у мистера Нэтсуорти вид не слишком здоровый. После хлороформа он мог и не проснуться….
Том начал было возражать, что со здоровьем у него все в порядке, он был бы прямо-таки рад получить хорошую, бодрящую дозу хлороформа. К счастью, спор не успел разгореться. Принесли угощение: хлеб с маслом, яблочную запеканку, домашнее печенье и бузинное вино в старых жестяных флягах.
– Я смотрю, вы научились жить на голой земле, – вкрадчиво проговорил Вольф. – Совсем как моховики.
Клития Поттс ему улыбнулась: ей нравился красивый молодой человек и она не уловила нотку отвращения в его голосе.
– О, мы выращиваем разные фрукты и овощи там, где между кучами ржавчины есть участки открытой земли. Почва здесь очень плодородная. А наши кладоискательские отряды находят в развалинах консервы, сахар, чай. В Лондоне сейчас меньше двухсот жителей, так что хватает на всех.
– Мы еще и охотимся, – подхватила Англи. – Добываем кроликов, птиц и всяких зверей, которые среди обломков селятся…
Она запнулась под суровым взглядом мистера Гарамонда. Рен подозревала, что Англи вообще не полагалось здесь быть, – остальным подросткам велели ждать снаружи.
– А Клития привезла на своем дирижабле коз и овец, – прибавила тихая пожилая инженерша.
– Я все-таки не понимаю, – сказал Том. – Как вы все выжили? Как оказались здесь? Я думал…
– Вы думали, что мы все умерли, – добродушно проговорил Чадли Помрой. – Между прочим, я то же самое думал о вас. Мерзавец Валентайн сказал мне, что вы упали в желоб для сброса шлака. Меня с тех пор совесть мучила, что я вас отправил на дежурство в Брюхо в тот вечер. Выпьем?
Он наполнил вином разнокалиберные эмалированные кружки и оловянные стаканчики. Гостям вручили по стаканчику, а Помрой сидел и благосклонно улыбался, одновременно собираясь с мыслями. Пока все ели и пили, Помрой рассказал вновь прибывшим о последних часах Лондона – о том, как противостояние между Гильдией историков и жадными до власти инженерами, приближенными Крома, закончилось открытым столкновением в Музее и как Кэтрин Валентайн и инженер-подмастерье Под ушли потайным ходом, под названием Кошачий лаз, в надежде уничтожить МЕДУЗУ, прежде чем ее приведут в действие.
– Вскоре после этого, – рассказывал Чадли Помрой, – инженеры пошли на штурм и началась ужасная суматоха. Мы, конечно, сражались как тигры, но у них были Сталкеры и всякое оружие. Нас оттеснили в отдел естествознания. К тому времени нас осталось мало. Аркенгарта, Пьютертайда и доктора Каруну убили, а Клитию тяжело ранили. Я решил, что мы будем стоять насмерть за макетом синего кита, – его еще раньше зачем-то сняли с потолка, и из него получилась неплохая баррикада. Мы за ним затаились и ждали, когда Воскрешенные придут нас добить, и вдруг – БАБАХ! Все здание начало разваливаться на куски.
– Мистер Помрой закинул меня прямо в пасть кита, – сказала Клития Поттс, грустно глядя на свои руки, как будто ей до сих пор было обидно об этом вспоминать.
– Да, – подтвердил Помрой. – А затем я прыгнул вслед за ней, проявив необычайное присутствие духа. И как раз вовремя! Я думаю, в ту минуту весь Второй ярус целиком обвалился. Сквозь дырки от пуль в китовой шкуре бил невыносимо яркий свет, и я почувствовал, как кит катится куда-то, потом скользит, а потом падает! Дальше я почти ничего не помню. Не мое это – рушиться вместе с гибнущим городом в ките из стекловолокна. Увы, я банально потерял сознание…
– Кит в конце концов застрял между двумя упавшими опорами на южной окраине развалин, – продолжила рассказ Клития. – Нас нашли рабочие с пищеварительной верфи и помогли выбраться. Тогда я и увидела, что стало с городом. Это было… Ох, не знаю даже, как это описать. Все горит, в небе клубится чадный дым, кругом то и дело что-то взрывается, с неба сыплются обломки и пепел, как черный снег. А из самой середки развалин… раз – и вырывается словно бы громадный коготь ярко-белого света и шарит по земле, как будто нас ищет…
– Да, непростое было время. – Помрой торжественно кивнул. – Еще и Лига подоспела, пылая жаждой мести. Некоторые из выживших рискнули выйти из развалин и сдаться их патрулям – всех расстреляли на месте. Так что мы с Клитией и нашими друзьями с верфи решили сидеть тихо. Потом начали понемногу знакомиться с другими группами уцелевших, объединились и стали решать, что дальше. Сперва думали пойти на запад по колеям, но куда бы мы пришли? Скорее всего, в рабство к какому-нибудь городу-кладоискателю, а это не лучше Лиги. В конце концов так и осели тут. Пусть от Лондона одни клочки по закоулочкам остались, а все-таки это Лондон, так? Все-таки дом родной…
Остальные комитетчики закивали и забормотали что-то утвердительное. Помрой с нежностью похлопал по стенке – она угрожающе зашаталась.
– Мы перебрались в Крауч-Энд, потому что здесь не было сильфид, – сказала Клития, – и можно было спрятаться от воздушных патрулей Лиги; они в первое время без конца тут шныряли. В полумиле к востоку лежит большой кусок Брюха, почти без повреждений. Мы там набрали много полезного, даже целый чемодан денег. А когда патрули стали появляться реже, мы устроили тайную вылазку и купили «Археоптерикс». Добыли еще кое-что нужное…
– Это, наверное, было опасно, – сказал Том, вспоминая, как сам пересекал границы Зеленой Грозы.
– Иногда и невозможно, – согласилась Клития. – Но обычно удается несколько раз в год…
– Собираете предметы олд-тека, как я понял, – обронил Вольф Кобольд.
Клития замялась. Кое-кто из советников заерзал в креслах.
– А эти инженеры что? – Вольф кивнул на лысых мужчину и женщину. – Вы с ними очень по-дружески обходитесь, если вспомнить, что из-за них-то Лондон и взорвался.
Женщина-инженер тихо проговорила:
– Не все в нашей Гильдии поддерживали Магнуса Крома и его безумные затеи. Тех из наших, кто открыто высказывался против, отправляли работать в тюрьмах и на заводах Подбрюшья. Наверное, это нас и спасло. Все сторонники Крома были с ним на верхнем ярусе, когда произошел сбой МЕДУЗЫ.
– Мы очень ценим наших инженеров, – сказал папа Англи, жилистый бывший рабочий. – Они для нас всякие полезные устройства понаделали – электроплитки с ножным приводом, солнечные накопители, ветряки, подъемники. Электрические ружья – запросто сшибают механических птиц-шпионов. Наш доктор Эброл, – он показал на скромно улыбнувшегося инженера, – состряпал приемник, через который можно слушать переговоры грозовиков. Если они вздумают сюда сунуться, мы заранее узнаем. А доктор Чилдермас, наш заместитель мэра, в прошлом руководила отделом Исследований транспорта на магнитной подвеске. Она…
– Да-да, Лен, – предостерегающим тоном произнесла доктор Чилдермас.
