– Зеленой Грозе наверняка известно о вас, – заметил Вольф. – Все эти ветряки, поля и так далее. Они не могли этого не увидеть.
– Скорее всего, – согласилась Клития Поттс.
– Однако вас оставили в покое. Возможно, они считают, что вы, как и они, – противники Движения?
– Тогда они ошибаются! – Папа Англи мгновенно ощетинился, почуяв в вопросе Кобольда вызов. – Они не знают наших планов. И вы не знаете…
– Лен, – сказала доктор Чилдермас.
Чадли Помрой поспешил вмешаться:
– Так, раз уж молодой Нэтсуорти с друзьями оказались у нас в гостях, нужно их устроить поудобнее. Решить, где они будут ночевать и так далее.
– О, мы не хотим вас затруднять, – отозвался Кобольд. – Погостим пару дней, полюбопытствуем и вернемся на «Дженни Ганивер»…
– Вы не можете так быстро нас покинуть! – возразил Помрой. – Вы же только что прилетели!
– Он хочет сказать, что вы вообще не можете нас покинуть, – нетерпеливо воскликнул мистер Гарамонд; он сидел на стульчике у двери. – Сейчас очень важный момент для Лондона. Мы не можем рисковать.
– Ну что вы, Гарамонд, – сказал Помрой. – Мистер Нэтсуорти и сам лондонец, как мы!
– Так-то оно так, но дочка его родилась не в Лондоне. А еще вот этот джентльмен… Я, как глава Подкомитета по безопасности, обязан подчеркнуть, что мы их не знаем и не можем доверять.
– Слушайте, слушайте! – энергично кивая, подхватил папа Англи. – Обидно будет, после того как мы столько лет здесь торчим, если какой-то проныра возьмет и разболтает о нас кладоискателям, как раз когда у нас почти уже…
– Лен! – оборвала его доктор Чилдермас.
– Боюсь, Гарамонд прав, – смущенно проговорил Чадли Помрой. – Будет лучше, если наша молодежь установит круглосуточное дежурство на Холлоуэй-роуд и возле дирижаблей. Том, Рен, герр Кобольд! Прошу вас, считайте себя нашими гостями, но, к сожалению, покинуть нас вам нельзя ни в коем случае. Кто-нибудь хочет еще печенья?
Глава 21
В поисках доктора Попджоя
На шестьдесят миль к востоку от мертвого Лондона, там, где поднимались ввысь отвесные склоны молодых гор Шань-Го, стоял город-крепость – Батмунх-Гомпа, охраняя перевал, через который движущиеся города веками рвались в плодородные восточные земли противников Движения. Но теперь граница передвинулась на восток, и Батмунх-Гомпа превратилась в бледную, сонную тень самой себя – словно гавань, откуда ушло море. На Щит-Стене еще оставался небольшой гарнизон, однако сам город служил всего лишь перевалочной базой. Здесь ненадолго останавливались войска и колонны снабжения по пути на запад, к новой линии фронта.
В долине за перевалом, на живописных берегах озера Батмунх-Нор, стояли рыбачьи хижины на сваях и хорошенькие виллы руководящих работников Зеленой Грозы. Одна, самая красивая, пряталась среди сосен на конце длинного мыса. Освещенные округлые окна отражались в воде, кровля по углам загибалась вверх, как носки турецких туфель из сказки. Тот, у кого хватило бы духу заглянуть между прутьями ворот с остриями наверху, увидел бы в саду весьма затейливые статуи, а рядом с мощеной дорожкой табличку:
«Оплот Воскрешения»
Дом принадлежал еще одному выжившему после МЕДУЗЫ – доктору Попджою, в прошлом состоявшему в Гильдии инженеров, а ныне возглавляющему Корпус Воскрешенных. Виллу он получил от Грозы в награду за созданные им войска.
– Это его дом, – сказала Сталкер Селедке, когда он описал ей, что видит, спускаясь вместе с ней по горной дороге поздним вечером. – Когда Сатия служила в Батмунх-Гомпе, мы ходили на озеро кататься на лодках и смотрели на виллу с воды. Тогда она принадлежала художнику, мастеру-каллиграфу. Сатия говорила, что сама будет здесь жить, когда состарится и разбогатеет.
Селедка остановился у последнего крутого поворота дороги, как раз над берегом озера. Он устал и замерз, натер ноги за долгий путь от дома Сатии и ужасно боялся, что их перехватят на подступах к городу. Сталкер предлагала его понести, но он отказался – не хотел, чтобы она считала его слабаком. Уже через несколько миль мышцы заныли, а сейчас боль наполняла его до краев и каждый шаг давался с трудом. Он знал, что должен радоваться окончанию путешествия, но чувствовал только страх.
Сталкер оглянулась узнать, почему шаги за спиной смолкли, и Селедка сказал:
– Не ходи туда.
– Попджой сможет меня починить, – прошептала она. – Я смогу все время быть Анной.
– Он тебе не нужен! – крикнул Селедка.
Ему казалось, что она уже починилась. Она оставалась Анной с того дня, когда они поднялись на Чжань-Шань. Селедка смутно догадывался, что Анна в Сталкере окрепла благодаря воспоминаниям. Ее пробудили трепещущие на ветру флажки с молитвами ее прежним богам, а разговоры с Сатией добавили сил. Может быть, та ее часть, которая была Сталкером Фанг, окончательно разрушилась. Зачем рисковать и доверяться этому Попджою?
Но Селедка слишком устал и закоченел, чтобы все это объяснить.
Анна взяла его на руки и сказала:
– Не бойся, Селедка. Доктор Попджой меня починит, и мы вернемся к Сатии. А сейчас побудь еще немножко моими глазами. Скажи, есть здесь кто-нибудь?
Вокруг никого не было, и никто не встретился на пути, пока она несла Селедку к воротам. Была уже ночь. Батмунх-Гомпа мерцала на фоне неба за озером, словно сверкающий занавес. Шел снег. Снежинки задевали Селедку, как будто призраки детей гладили его по лицу холодными пальцами.
Сталкер поставила Селедку на землю и вдребезги разбила прочные замки на воротах. Селедка распахнул створки, с тревогой глядя на освещенные окна дома, проглядывающие из-за деревьев. Сталкер взяла его за руку. Они вместе вошли в ворота, и створки за ними захлопнулись.
– Мы попросим доктора Попджоя, чтобы он дал тебе что-нибудь поесть, прежде чем приступить к работе, – пообещала Анна.
– А если он не захочет? – спросил Селедка. – В смысле – не захочет тебя чинить?
– Я его заставлю, не беспокойся – прошептала Сталкер.
Селедка снова посмотрел в сторону дома и сжал в кармане игрушечную лошадку. Ему все-таки не хотелось, чтобы его Сталкер доверила свою судьбу какому-то зловещему инженеру. Он чуть было не потащил ее назад, но было уже поздно. В саду, в густой тени под деревьями, что-то зашевелилось. Шипастые фигуры, которые Селедка принял за статуи, повернули к ним головы со светящимися зелеными глазами.
– Сталкеры! – прошептала Анна, услышав шипение и лязганье.
Кажется, она испугалась.
– Ты же сама Сталкер, – сказал Селедка.
– А, правда. Спасибо, Селедка. Я иногда забываю…
Она мягко толкнула его себе за спину и выдвинула когти-лезвия.
Дом охраняли три стража: рослые, отполированные до блеска боевые Сталкеры, созданные доктором Попджоем по особому проекту, с шипами и колючими гребнями, словно геральдические динозавры. Свет отблескивал на их серебристых лицах, гладких, как лопата. Они враскачку двинулись вперед по заснеженной лужайке. Анна, прихрамывая, пошла навстречу. Они были сильнее, зато она – ловчее. Она уворачивалась от их неуклюжих ударов. Ее когти сверкали, вонзаясь в шейные сочленения одного Сталкера за другим. Полетели искры, брызнула какая-то жидкость. Обезглавленные тела, шатаясь, налетали друг на друга и падали, судорожно дергаясь, на каменные плиты дорожки, словно отплясывали брейк-данс. Селедка видел, как его Сталкер повернулась к нему, протянула руку и сразу отдернула, коснулась своего лица, дернула головой. Ее глаза засветились.
