– Так, мальчишка! – рявкнул он и, не глядя, протянул к Селедке руку. – Подай вон ту кювету!
Кюветой назывался металлический подносик, на котором были разложены тончайшей работы инструменты. Они загремели в трясущихся руках Селедки. Как не похоже на те корявые орудия, которыми он чинил Сталкера! Инженер поморщился, увидев, какими грубыми шурупами привинчена маска.
– Кто проводил ремонт? Ну и халтура…
– Мальчик хорошо справился, – ответила Сталкер Фанг, и Селедка почувствовал гордость.
У Попджоя были пальцы хирурга – длинные, чуткие. Он за полминуты отвинтил маску, обнажив мертвое лицо под ней. Еще полминуты – и крышка черепа лежит рядом на столе.
– Мальчик, лампу!
Он пристегнул себе на лоб фонарик, который передал Селедка, и вгляделся в мешанину деталек, проводов и сохранившейся ткани мозга.
– Иногда она бывает Анной много дней подряд, – сказал Селедка, надеясь, что Попджой поймет намек, уничтожит Сталкера Фанг и спасет Анну. – Это Анна хотела прийти к вам за помощью. Мне кажется, Анна Фанг заперта где-то там внутри, как в ловушке. Иногда сталкерская часть отключается и она вспоминает, кто она…
– Призрак внутри машины… – Попджой подмигнул. – Нет, малыш. К сожалению, из Страны, не ведающей солнца, не возвращаются.
Он выбрал на подносике длинный тонкий щуп и погрузил его в щель в мозгу Сталкера. Голова Сталкера дернулась, приподнялась. Шевельнулись иссохшие губы.
Она прошептала:
– Стилтон… Прости. Я не хотела тебя обижать, но другого выхода не было…
– Анна? – вскрикнул Селедка.
Безглазое высохшее лицо повернулось к нему:
– Селедка?
– Это она! – сказал Селедка. – Удержите ее! Не пускайте обратно ту, другую!
Попджой деловито копался в мозге Сталкера какими-то крючками и пинцетами. На Селедку он даже не взглянул.
– Ты все неправильно понял, мальчик. Эти воспоминания – не личность. Просто мозг Сталкера извлекает из мертвых мозговых клеток тела-хозяина остаточные фрагменты. На восемнадцать лет позже, чем нужно было. Что ж, лучше поздно, чем никогда…
В голове Сталкера что-то сверкнуло. Свет вырвался из раскрытого рта. Голова снова дернулась и проговорила:
– Без фокусов, Попджой!
– Думаете, я испорчу свою лучшую работу? – возмутился Попджой. – Я всего лишь подправляю кое-что, по мелочи.
– Ты нашел Неполадку? Воспоминания? Убери их!
– Квирк всемогущий, ни в коем случае!
– Убери!
– Но, ваше превосходительство, именно это и отличает вас от безмозглых боевых моделей… Благодаря им вы – лучший Сталкер нашей эпохи, вершина технологии Воскрешения…
То ли слова, то ли умоляющие интонации Попджоя зацепили внимание Сталкера Фанг. Она осторожно кивнула, соглашаясь по крайней мере выслушать его.
– Эти воспоминания все время хранились у вас в мозгу, только очень глубоко, – объяснил инженер. – Они дают вам такой уровень опыта и эмоциональности, каким не может похвастаться больше ни один из моих Сталкеров. Из-за нанесенных мистером Шрайком повреждений воспоминания стали интенсивней и временами подавляют ваше сознание. Но мы быстро установим здоровый баланс.
– Что это за воспоминания? – настойчиво спросила Сталкер Фанг. – Откуда они? Почему я помню, как была Анной?
– Не могу сказать наверняка, – признался Попджой, орудуя миниатюрными плоскогубцами. – Дело в том, что мозг, который я вам поставил, не похож на другие. Совсем не то, что эти корявые современные модели, которые мы делали в Лондоне, и с мозгом мистера Шрайка тоже ничего общего. Он намного старше и намного загадочнее… Видите ли, когда ваша приятельница Сатия много лет назад привезла меня на Разбойничий Насест и приказала вернуть Анну к жизни, я несколько испугался. Я знал, что это невозможно, и, чтобы выиграть время, организовал экспедицию – отправился на дирижабле Зеленой Грозы в Ледяные Пустоши. Еще учеником в милом старом Лондоне я слышал, что где-то там сохранился объект времен олд-тека. Инженеры долго его искали, но так и не нашли. Мне повезло больше. Мы добрались до самой макушки мира – так далеко на север, что дальше оставалось только двигаться снова на юг. И там, в снегах, на крохотном мерзлом островке, мы нашли комплекс, построенный какой-то забытой цивилизацией, – вероятно, ее расцвет относится к времени до империй кочевников. В помещении внутри центральной пирамиды сидели на каменных тронах мертвецы – мужчины и женщины. Их было около десятка. Некоторые вмерзли в лед, или их раздавила обвалившаяся кровля, но несколько из них, едва мы вошли, начали шептать на неизвестных языках. Это были своеобразные Сталкеры, только без брони и оружия. Очевидно, они были созданы не для боя.
– Тогда зачем? – спросила Сталкер.
– Я думаю, для того, чтобы помнить. – Попджой порылся в ящике, достал пару сталкерских глаз и начал подсоединять их к проводкам в пустых глазницах своей пациентки. – По моим предположениям, когда умирал правитель, жрецы-ученые переносили тело в пирамиду на вершине мира и помещали в голову трупа специальную машину. Там все они сидели и помнили. Воспоминания обо всем, что сделали в жизни, они передавали своим преемникам, чтобы память о них жила вечно. Только их все равно забыли, вся их цивилизация исчезла с лица земли. А империи кочевников, придя им на смену, использовали эту же технологию в упрощенном виде, создавая Воскрешенных воинов, таких как мистер Шрайк… Та пирамида – единственное, что сохранилось от создателей первых Сталкеров. К сожалению, сопровождавшие меня офицеры Зеленой Грозы взорвали ее, чтобы другие кладоискатели не наткнулись на нее случайно. Зато в одном из сохранившихся строений меньшего масштаба, среди всяческой религиозной утвари и никому не нужных древних текстов я отыскал мозг Сталкера, почти идеальной сохранности. Я привез его с собой на Разбойничий Насест, изучил, подремонтировал, подсоединил к мозгу собственной конструкции, управляющему моторикой и тому подобными функциями, и все это дело встроил в труп Анны Фанг.
Сталкер повернула голову вбок:
– Значит, я все-таки Анна Фанг?
– Нет, ваше превосходительство! Вы – машина, имеющая доступ к некоторым воспоминаниям Анны Фанг. И от них вы получаете силу. – Попджой вернул на место маску и крышку черепа и прикрутил их блестящими новыми шурупами. – Вы хотите сделать мир снова зеленым, вы этого жаждете. И не потому, что подчиняетесь приказам Зеленой Грозы, как тупые боевые Сталкеры, а потому что подсознательно помните, как сильно этого хотела Анна Фанг. Вы помните, что горожане сделали с ней и ее семьей и что она при этом чувствовала. Эти чувства, эти воспоминания – ваша движущая сила.
– Я помню, как умерла, – сказала Сталкер Фанг – не мягким голосом Анны, а собственным свистящим шепотом. – Помню ту ночь в Батмунх-Гомпе. Шпага у меня в сердце, такая холодная и внезапная, а потом надо мной склоняется тот милый мальчик и повторяет мое имя, а я не могу ответить… Я все это помню.
