Она выдернула кабель из оторванной сталкерской головы и отбросила ее в сторону. Снова подсоединила кабель к разъему в собственной голове, и новые глаза ее медленно налились зеленым светом.
– Теперь нам пора.
Она встала, повернулась к двери, и улыбка Попджоя поблекла.
– Ваше превосходительство, вы не можете сейчас уйти! Мне нужно еще понаблюдать, провести несколько тестов! Может быть, с вашей помощью я бы сделал еще таких же Сталкеров, как вы! Я столько лет пытался повторить тот свой успех, а получались только оловянные солдатики и дурацкие поделки…
– У тебя есть дирижабль?
– Да, яхта, в ангаре за домом, а что?
– Я не Анна Фанг, – задумчиво проговорила она. – Но я здесь, чтобы выполнить то, чего хотела она. Я возьму твой дирижабль и полечу в Эрдэнэ-Тэж. Там я буду говорить с ОДИНом.
– Нет! – сказал Попджой. – Нет!
– Вижу, вы слыхали об ОДИНе.
– Моя прежняя Гильдия… Но даже они… Это невозможно, коды утеряны…
– Коды нашлись, – ответила Сталкер Фанг. – Они были записаны в Жестяной Книге Анкориджа. Я видела их на Облаке-девять и с тех пор храню у себя в голове.
– Это безумие! То есть… ОДИН… Разве вы не понимаете, какая это сила?
– Конечно. Сила, которая снова сделает мир зеленым. ОДИН сможет то, что не удалось Грозе.
Попджой сжал пухлые руки в кулаки, как будто готов был броситься на нее.
– Но, ваше превосходительство, вдруг что-нибудь пойдет не так? Мы едва понимаем эти устройства Древних. Вспомните МЕДУЗУ! А ОДИН несравнимо опасней…
Из пальцев Сталкера показались когти-лезвия.
– Ваше мнение, доктор, к делу не относится. Вы больше не нужны.
– Нет-нет, я вам нужен! При определенных условиях могут вновь проявиться проблемы с памятью… Нет!
Сталкер Фанг перехватила его, когда он пытался проскочить мимо нее к двери.
– Спасибо за помощь, доктор, – прошептала она.
Селедка зажмурился и зажал уши, но все равно слышал хруст и бульканье умирающего Попджоя. Когда он снова открыл глаза, Сталкер Фанг сгребала с полок всякую всячину – обрывки проводов, резиновые трубки, мозги более примитивных Сталкеров. Стены мастерской были разукрашены ярко-алыми брызгами.
– Найди себе еды и воды, мальчик, – прошептала Сталкер Фанг. – Мне понадобится твоя помощь, когда придем в Эрдэнэ-Тэж.
Глава 22
Рен Нэтсуорти ведет расследование
Лондон (!!!)
28 мая
Я раньше думала: только самовлюбленные люди ведут дневники, но за последние дни столько всего случилось, что я, наверное, половину перезабыла бы, если бы не записывала. Поэтому я выпросила у Клитии Поттс этот блокнотик и пообещала себе вести дневник все время, пока буду в Лондоне. Если мы все-таки вернемся в Охотничьи Угодья, я, может, сделаю из дневника книгу, как профессор Пеннироял (только правдивую!).
Трудно поверить – всего два дня прошло с тех пор, как мы добрались до развалин. Столько всякого случилось, столько новых людей и столько нового я узнала, как будто год здесь живу.
Попробую начать сначала. После встречи с лорд-мэром мистер Гарамонд и кто-то из его молодых воинов отвели папу к «Дженни Ганивер» и велели завести ее в секретный ангар, где стоит «Археоптерикс». Сказали, там ей будет безопасно и птицы-шпионы грозовиков ее не заметят. Но я думаю, они еще хотят присматривать за ней. Все время повторяют, что мы не пленники, но видно же – они не хотят, чтобы мы удрали. Боятся, что мы расскажем о них другим городам. Даже смешно немножко. Ну что там у них найдется такого ценного, чтобы другие города потащились их есть через сотни миль территории Грозы?
Ближе к вечеру мы поели в общей столовой, а потом нас привели в этот дом – здесь мы будем жить. Я говорю – «дом», но на самом деле это просто хибарка такая: железные листы скрепили болтами и кое-где сварили друг с другом, и все это приткнули к старой тормозной колодке, на которую опирается крыша Крауч-Энда. Окна – сквозные дыры, заделанные решетками из проволоки. Не знаю, это чтобы мы не сбежали или потому что в Лондоне нет стекла? В хибарке три комнаты, а между ними извилистые коридорчики. Пол углублен в землю, так что внутри можно даже выпрямиться во весь рост. Сыровато, но довольно уютно, а еще – домик у самого края Крауч-Энда, и по вечерам сюда на полчасика заглядывает солнце, это здорово. У папы самая большая комната, в соседней – Вольф, а я себе выбрала полукруглую комнатку в глубине. Одна стена там сделана из старого жестяного рекламного щита («Клей „Момент“ – остерегайтесь подделок»), а в окошко солнце заглядывает, и луна иногда.
Я думала, Вольф попробует сбежать, но он пока что вроде всем доволен и очень интересуется этим маленьким мирком, который лондонцы для себя устроили. Странный он, Вольф. Трудно понять, о чем он думает.
Папа, конечно, радуется, что попал на родину. Я чуть-чуть надеялась, что он обретет истинную любовь с Клитией Поттс, но она, оказывается, замужем – за инженером по имени Лурпак Флинт, он пилотирует ее дирижабль. Так что она не только Клития Поттс и Крюис Морчард, а еще и Клития Флинт. В жизни не встречала женщины, у которой так много имен.
29 мая
Кажется, мне нравится Лондон. Смешно – я так далеко заехала, а в итоге оказалась в таком месте, которое очень похоже на Анкоридж-Винляндский. Скрытное и такое малюсенькое, все всех знают – это и хорошо, и плохо. Иногда страшно хочется поскорее вернуться на птичьи дороги, но временами я и сама хочу быть жителем Лондона. А еще здесь красиво! Вроде и не подумаешь, что в громадной куче обломков может быть красота, а вот. В расщелинах и на открытых участках земли растут деревья, папоротники – и вообще в каждом закоулке, куда нанесло немного почвы. Птицы поют, насекомые жужжат. Англи говорит, через месяц мусорные кучи сплошным ковром покроют розовые цветы наперстянки.
Мы с Англи подружились. Ее имя – это сокращение от «Форд Англия». Ее папа, Лен Пибоди, всех своих детей назвал в честь олд-тековских автомобилей. Англи веселая и умная – хорошее сочетание – и напоминает мне барсука или крота: что-то маленькое, толстенькое, пушистое и постоянно чем-то занятое. Она все развалины облазила, потому что участвует в патрулировании с отрядом Гарамонда, они высматривают посторонних и лазутчиков Зеленой Грозы. Все молодые лондонцы дежурят в патруле, а еще охотятся и собирают в дальних закоулках развалин все, что можно использовать. Наверное, чрезвычайный комитет нашел применение излишкам подростковой энергии. Я бы тоже с ними пошла потратить свои излишки, но Гарамонд не разрешил. Он мне по-прежнему не доверяет. Вот зануда! Требует, чтобы мы с Вольфом (Вольф и я?) целыми днями помогали старикам копаться в огороде или слушали, как папа разговаривает с мистером Помроем об истории.
2 июня
