Тео покачал головой.
Они вылезли из своего убежища и остановились на ободе колеса, глядя на запад. Рокот то становился громче, долетая с порывами ветра, то снова затихал. Земля внезапно дрогнула и вспучилась. Из-под кустарника блеснул металл и в воздух взвился клуб выхлопа.
– О Квирк! – ахнула Рен.
– Хэрроубэрроу, – прошептал Тео.
Рен кивнула. Она и забыла про Вольфа Кобольда. Первая мысль была: «Слава Квирку, мы успели выбраться из развалин!» И тут же ее заслонила другая: «А как же остальные?»
– Надо их предупредить! – сказала Рен.
– Зачем? – откликнулся Тео. – Они и так скоро узнают. Я видел на фронте, с какой скоростью он двигается. Если и здесь пойдет так же, его вот-вот станет слышно в Лондоне.
– А вдруг нет? – возразила Рен. – Дозорные – сопляки совсем, они никогда не слышали городских двигателей. Решат, что это вулкан. Мы и сами сначала так подумали…
Она старалась убедить себя, что лондонцам так и надо, нечего зря обвинять людей и сажать в клетки, но выходило только думать о своих друзьях. Англи и Сааб, Клития, доктор Чилдермас. Даже Гарамонд не заслужил, чтобы его сожрал Хэрроубэрроу. И все пропадет зря – столько лет исследований и тяжелого труда…
– Надо их задержать! – сказала она. – Я поднимусь на борт и как-нибудь их отвлеку. Если хоть полчаса выиграем, уже что-то. Как ты не понимаешь, Новый Лондон должен подняться в воздух сегодня – готов или не готов. Как только он уберется из развалин, Хэрроубэрроу его уже не догонит.
– Ты не пойдешь в одиночку! – сказал Тео.
– Пойду, потому что тебя я не могу взять с собой, ведь ты самый замшелый моховик на свете и совсем не умеешь врать, а Вольф Кобольд считает, что такие, как ты, вообще не имеют права на жизнь. Поэтому ты спрячешься и пересидишь где-нибудь в безопасном месте.
– Рен! – возмутился Тео.
Она его обняла, крепко-крепко. Было бы так легко просто отойти в сторонку и притвориться, что все это ее не касается, но ведь касалось. Что подумает папа, если узнает, что у нее была возможность спасти город, а она этот шанс прохлопала?
Она поцеловала Тео и сказала:
– Иди! Хэрроубэрроу иногда высылает вперед пеших разведчиков. Если они тебя поймают, вопросов задавать не будут. Пожалуйста, иди!
– Как я тебя потом найду?
– Не знаю, – сказала Рен, отстраняясь.
Моторы Хэрроубэрроу взревели.
– Я что-нибудь придумаю! – пообещала Рен.
Никак не получалось заставить себя выпустить его руки.
– Слушай, боги столько сделали, чтобы мы встретились; так неужели они позволят какому-то дурацкому жутко опасному бронированному пригороду встать между нами?
Она запнулась, чувствуя, что начинает лепетать впустую. Так было и на причале в Ком-Омбо. Кажется, сейчас она способна наболтать что угодно, кроме того, что действительно хочет сказать.
В конце концов Тео сказал вместо нее:
– Я люблю тебя.
– Ой, правда? Я тоже! В смысле – тебя. Я тебя люблю.
Она попятилась и все-таки оторвалась от него. «Ну вот, – подумала Рен. – Я ему сказала. Хоть об этом теперь можно не жалеть, когда отправлюсь в Страну, не ведающую солнца». Она повернулась и пошла прочь, спотыкаясь среди колючего кустарника и кусков ржавеющего железа, на север, чтобы оказаться на пути Хэрроубэрроу.
– Прячься! – крикнула Рен, видя, что Тео так и стоит в тени отломанного колеса, беспомощно глядя ей вслед. – Иди прячься!
А сама побежала дальше, наполовину боясь и наполовину надеясь, что он все-таки упрется и пойдет с ней вместе.
Когда оглянулась в следующий раз, его уже не увидела.
Тео отбежал недалеко, в заросли ольхи на дне старой городской колеи. Там он остановился. Страшно не хотелось отпускать Рен, но он понимал: если Хэрроубэрроу правда так ужасен, как она рассказывала, его там ждет верная смерть, и ничего больше, да еще он подвергнет опасности Рен, ведь Кобольд наверняка задумается, почему она путешествует с антидвиженцем.
Но он не мог просто так спрятаться.
Он повернул на восток и размашистыми шагами пустился вглубь развалин. Лондонцы все-таки неплохие люди. Нужно хоть как-то их предупредить. Он добежит до ангара в западном конце Холлоуэй-роуд и скажет караульным, кто приближается к их городу.
Сорняки доходили Рен до пояса. Небо потемнело, затянутое пеленой дыма из дальнего вулкана. Подходящая погодка для конца света. Двигатели Хэрроубэрроу зазвучали тише. Рен представила, что Вольф Кобольд сейчас стоит на мостике и осматривает местность в перископ. Она сняла куртку и вывернула наизнанку. Красная шелковая подкладка выцвела и порвалась за время многочисленных приключений Рен, и все-таки это было самое яркое пятно в окружающем пейзаже. Рен забралась на обломок непонятного происхождения и замахала курткой, выкрикивая:
– Вольф! Вольф! Это я! Рен!
Через пару минут она спрыгнула вниз и побрела дальше. Земля подрагивала под ногами – пригород-жнец приближался. Рен то и дело снова принималась махать курткой и кричать, хотя Хэрроубэрроу скрылся из глаз, – он заполз в глубокую борозду. Рен глянула в небо: птиц-Сталкеров не видно. Вот честно, где эта Зеленая Гроза со своим градобитным оружием, когда они так нужны? Лопухи какие-то, позволили Хэрроубэрроу забраться так далеко им в тыл!
Сероватая кочка впереди неожиданно доказала, что она совсем не кочка, выпрямившись и нацелив на Рен ружье с криком:
– Стой!
Рен взвизгнула и уронила куртку. Со всех сторон из кустов выскакивали люди в сером. Рен не узнавала их в лицо, но по одежде и защитным очкам с тонированным стеклами поняла, что это разведгруппа из Хэрроубэрроу.
Рен подняла руки вверх и сказала, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– Я – Рен Нэтсуорти. Друг вашего мэра.
Один из разведчиков обыскал ее на предмет оружия, причем, по мнению Рен, более тщательно, чем это было необходимо (наверняка же они понимают, что в лифчике ничего особо смертоносного не спрячешь?).
Командир группы сказал:
– Идти с нами.
И они пошли – вернее, побежали по пересеченной местности, протискиваясь сквозь трещины в отвесных стенках из одной колеи в другую и переходя вброд лужи на дне. Мужчины двигались легко и уверенно и толкали Рен в спину, когда она начинала отставать. Она уже совсем выбилась из сил, и тут наконец впереди показался бронированный бок Хэрроубэрроу, до половины погруженный в землю и переломанный кустарник.
В броне открылся люк. Разведчики провели Рен внутрь и захлопнули за ней крышку люка. Хэрроубэрроу двинулся дальше, к развалинам.
Было очень странно после всего, что случилось, вновь оказаться на улицах землеройного пригорода. Странно стоять в ратуше Вольфа Кобольда на мягком ковре, среди бархатных штор и красивых картин, в мягком отраженном свете скрытых аргоновых светильников. Рен увидела свое отражение в зеркале и едва узнала эту потрепанную, лохматую лондонскую девчонку.
