И фамильяр исчез. В темноте он ориентировался легко и просто, используя врожденные способности. Русалки, как выяснилось, тоже могли хорошо видеть в темноте, если находились в воде. Или когда шел дождь.
Я придвинулась к огню, зевнула и заметила, что Адария и Ринара тоже жмутся к очагу, блаженно прикрывая глаза.
— А я думала, вы воды не боитесь, — заметила осторожно.
— В человеческом облике мы испытываем весь спектр ваших ощущений, — заметила Ринара, тоже зевая.
Вскоре вернулся Лис со старыми одеялами. Никакой одежды он в доме не обнаружил, обмолвился только, что на втором этаже находятся спальни, где можно отдохнуть и переждать ночь, но подниматься туда и уходить от огня никому не хотелось.
Принюхиваясь, фамильяр побродил по кухне, а потом нашел бутылку вина. Откупорил, хлебнул и протянул нам. Искать чистые кружки было бесполезно, поэтому мы по очереди пили из слегка запыленной бутылки, чувствуя, как по венам бежит кровь. Глядишь, так и простуду никто не схватит.
Русалки и Лис молчали, кутаясь в одеяла, а я смотрела на огонь, стараясь не думать о том, что когда-то здесь жили мои родные. Родные, о которых я, оказывается, ничего не знаю. Может быть, мама тоже любила сидеть возле огня и о чем-то беседовать с отцом. Этого мне тоже не узнать. И снова стало так горько, что вино — легкое и с приятным ягодным послевкусием — пришлось весьма кстати.
Адария и Ринара, уставшие за этот трудный день, заснули, лежа возле огня, Лис тоже растянулся рядом. Время от времени косился на меня, но разговор начинать не спешил.
А потом прямо передо мной возникла воронка портала, и я провалилась в нее с визгом и криком, чтобы оказаться в покоях Ингара. Он сидел в кресле, пил чай из изящной белой кружки, расписанной невиданными цветами, но когда я появилась в нескольких шагах от него, так и замер с не донесенной до подноса кружкой и открытым ртом.
Я застонала, потирая ушибленное колено, и приподнялась. Кружка упала, разбилась, а Ингар вдруг оказался рядом, рывком меня поднял. Вспомнив, как он вел себя в наш последний раз, я откинула его руки. Слишком горячие и властные. И такие… привычные.
Эх… кажется, я попалась в его ловко расставленные сети! Тьфу… ежики колючие!
— И как это понимать? — поинтересовался Ингар.
— Ты велел переместиться, я сделала, — фыркнула в ответ.
— В таком виде?
— И чем он тебя не устраивает?
Ингар медленно оглядел меня с ног до головы, едва ли не сканируя взглядом. Глаза у него потемнели, стали почти черными омутами. Он не сказал ни слова. Лишь подошел к зеркалу, что стояло в комнате, и перетащил ко мне.
М-да… Теперь понятно, почему Ингар спросил про мой внешний вид. Плащ выглядел так, будто его подрал медведь, рубашка — в дырках, а от штанов местами отодраны лоскуты, только обувь цела. Но это все мелочи по сравнению с моим лицом. Под скулой наливался синяк, губы саднило, лицо покрылось мелкими царапинами, в волосах застряли листья и иголки. Хороша, что тут скажешь.
И все же я развернулась, уставилась на него в упор и уточнила чисто из вредности:
— Что-то не так?
Ингар резко выдохнул, на миг прикрыл глаза и вдруг принюхался.
— Еще и выпила.
— Тебе-то что?
— Мне что? — рыкнул он, скинув маску невозмутимости и непробиваемого спокойствия.
И понеслось… Я даже не знала, что Ингар может быть настолько красноречивым. Из слов, что он произносил, понимала только предлоги: «в», «на» и слово «наказание». Правда, это не мешало мне не менее красноречиво отвечать. И из моих слов самыми приличными оказались «злодей» и «маньяк». Ссора разгоралась, как пожар в лесу, Ингар уже успел разбить зеркало и перевернуть кресло, а я попыталась сбежать, но была остановлена.
Тяжело дыша, Ингар прижал меня к себе, запуская руку в волосы, опаляя дыханием сначала лоб, а потом и щеки. Я пыталась вырваться, вопила и даже кусалась, но хватка у этого злодея была железная. А потом я просто перестала ее чувствовать, потому что он накрыл мои губы диким страстным поцелуем, заставляя стонать и отвечать так же жадно и горячо. Мир рассыпался на искры, а жар от его рук и губ сводил с ума.
— Что ты со мной делаешь, огонек, — прошептал Ингар, вдруг отпуская, а потом снова притянул к себе. Нежно-нежно коснулся губ и зарычал.
Звук был тихим-тихим, но я вся задрожала, попыталась вырваться, осознавая, что снова позволила ему меня целовать, а себе — этим процессом наслаждаться. И ойкнула, потому что ушибленная нога вдруг опять заболела. Похоже, ошибся Лис насчет ведьминской родовой магии! Его заговор действовал, а потом просто закончился. Прикусила губу, стараясь скрыть набежавшие на глаза слезы. Как же больно!
Мгновение — и Ингар меня окончательно отпустил, а я жалобно всхлипнула, не сдержавшись. Он дернулся, будто от удара, опустился на корточки, ощупал мою ногу, а потом сжал ее ладонями, зашептал заклинание. И боль ушла как не бывало. Мужчина неожиданно прижался губами к моему колену и поднялся.
— Лира, Крена! — крикнул он громко.
Дверь распахнулась, и на пороге показались две девушки в темно-синих платьях и белых передниках. Вытаращились, увидев меня, из-за чего книксен, который они синхронно сделали, получился неуклюжим.
— Горячую ванну, чистую одежду для моей гостьи и ужин на двоих.
Девушки все еще смотрели на меня, а в их глазах явно читалось любопытство.
— Выполнять! — рявкнул Ингар, отчего даже я вздрогнула, а служанок как ветром сдуло. — Одежду почему не купила?
Голос снова звучал спокойно, словно не было между нами ссоры и поцелуев. Каменюга проклятый!
— Яна, ответь!
— Не успела, за мной гнались.
— Кто? — поразился он.
— Люди.
Мой голос прозвучал тихо.
— Что случилось?
В голосе Ингара звучали мягкие нотки, но взгляд по-прежнему пылал огнем.
— Они считают, будто я убила цыганку.
— Кого?
— Старую Ару.
— Цыганку? Это кто? Впервые о таком народе слышу? Кочевые, что ли? — поинтересовался Ингар.
Я кивнула.
— И мама… Она умерла, чтобы я стала ведьмой. А бабушка… И мне никто не сказал!
Я всхлипнула, размазывая слезы по грязным щекам, на этот раз позволяя мужчине меня обнять.
— Главное, ты жива, Яна. Жива…
И нежно коснулся моей макушки поцелуем, погладил спину.
— Как бы я хотел тебя защитить, огонек! Но нет у меня такой власти на расстоянии. Фамильяра бы найти… Он бы точно уберег, пока инициацию не пройдешь.
— А ты не знаешь, как ее пройти?
— У каждой ведьмы она проходит по-разному, Яна. Когда найдешь книгу по родовой магии — полистай. Там должно быть написано, как это происходило с твоими предшественницами. Я, увы, тебе тут помочь не могу.
