Торн покосился на меня, а потом решительно направился к принцессе граханов. Кажется, я становлюсь сводницей!
Посмотрела на Иллиринару, неподражаемую в своей красоте, и почувствовала, как хорошее настроение стремительно тает. Поискала глазами Лиса, но он куда-то исчез. Наверняка очаровывает Адарию.
Вздохнула и направилась в сад, надеясь успокоиться.
Ингар
— Ингар, отпусти, — совсем близко раздался голос Анарингарда. — Он давно уже мертв. Ты этим ножом едва ему сердце не вырвал.
А у меня перед глазами пелена и воспоминание, как страх застывает во взгляде моей ийрии, когда шарахасы этого темного убийцы нападали на нее… беззащитную и такую хрупкую. И тьмы столько, что плещется, грозится вылиться, как вино из переполненной чаши.
Яна. Моя ийрия. Сладкая моя девочка. Моя. И ничто ей больше не грозит.
Вдохнул, чувствуя, как тьма отступает, опустил оружие.
Анар вздохнул, посмотрел на Пиарта, своего двоюродного брата, зло сплюнул.
— Никогда не ожидал от него подобного!
Друг выглядел вымученным и уставшим. Еще бы! Пока я бился с Пиартом, он усмирял духов, которые вырвались из заколдованного круга, грозя смести все на своем пути, а в первую очередь — забрать нашу с граханом силу.
Анарингард напоследок выругался, бросил сгусток темного пламени в убийцу ведьм, выдохнул, открывая портал.
Я ожидал, что мы окажемся во дворце, но этого не случилось. Какой-то богами забытый трактир, под ногами — грязная солома, а столы на удивление прочные и крепкие, да к тому же еще и чистые. Вино и закуску принесли практически мгновенно. И пили мы молча, потому что слова оказались не нужны. Пиарт был другом Анарингарда, они росли вместе, делились многими тайнами, а тут… запрещенный ритуал призыва могучих духов, забирающих жизнь ведьм!
К рассвету, когда мы с Анаром перепили всех в этой таверне, оставив счастливому хозяину знатную выручку, вышли на улицу. Грязные мостовые, дома из грубого камня, запах росы, клевера и свежеиспеченного хлеба из булочной напротив.
— Где мы?
— Не помню названия, — честно сознался Анарингард. — Примерно полдня пути до дворца граханов. Но домой я возвращаться не хочу.
— Тогда открывай портал ко мне. Бал сегодня. Развеешься, отвлечешься. Жизнь-то… продолжается.
— Видел бы ты себя, Ингар, когда вонзал нож ему в сердце.
— Винишь меня?
— Нет. Мы это уже выяснили. Кажется, за четвертой бутылкой вина.
— За шестой, — меланхолично добавил я.
Друг кивнул, стряхнул с сапога солому, посмотрел на вершины гор, которые скрывались в утреннем тумане, и создал воронку портала.
Глава пятнадцатая
Яна
Я медленно шла по тропинке. В саду было тихо, хотя я думала, что это время самое подходящее для влюбленных. Лучшее, чтобы бродить по аллеям. Прохлада укрывала плечи, одуряюще пах жасмин, пели в ветвях соловьи, а мотыльки изредка садились на платье, поражая своей доверчивостью.
Да и небеса сегодня расщедрились на краски. Всполохи розового, оранжевого, алого. Будто пролетела таинственная жар-птица, задев хвостом горизонт, и рассыпалось, растеклось волшебство от перьев по всему небу.
Я поправила черную кружевную маску, вспоминая, что моих ведьминских чар хватит лишь до полуночи. У каждого сильного колдовства есть момент, когда оно истончается окончательно и бесповоротно. А казалось бы… магия может все!
Не может.
Я горько усмехнулась, вспоминая ищущий взгляд принцессы граханов. Да никакие приворотные зелья не создадут истинную любовь! Разве магия заставляет сердце биться в такт с тем единственным, кто тебе предназначен?
— И почему же ты такая грустная?
Я остановилась на дорожке и уставилась на бога удачи в темно-синей маске. Оглядела расшитый золотом костюм, белоснежный ворот рубашки, по-прежнему расстегнутый на две пуговицы, на всякий случай оглянулась. Если нас кто-то заметит, сплетен не оберешься! Их мне только для полного счастья не хватало.
— И что же бог удачи забыл на балу драконов? — не удержалась от вопроса.
— Потанцевать захотел, — пожал он плечами, но я не поверила ему ни на грош.
Как же! Лис рассказывал о паре его проделок, в которых оказались замешаны оборотни. И я не знала, смеяться или плакать. Еще какой плут этот бог удачи!
— Обидишь Ринару, не пощажу, — пригрозила на всякий случай.
Ведь видела, как он кружит ее в танце, поедая глазами. Даже интересно, насколько далеко у них все зашло?
— Я-ана, — протянул этот невозможный тип, — ну почему сразу «обидишь»? Опять эту тему поднимаешь!
— Знаю я вас, богов. Поиграли и бросили, а у девчонки на всю жизнь сердце разбито!
Он склонил голову, пригладил светлые короткие волосы, торчащие во все стороны, посмотрел на меня.
— Что-то мне совсем не нравится твое настроение. Да и почему сразу поиграю и брошу? Ринара, между прочим, моя невеста! Суженая, если тебе так понятнее!
— Сдается, она до сих пор не в курсе, кто ты и кем для нее являешься. Не рассказал ведь, так?
— Выдашь? — тихо спросил Лиравир.
И это называется бог! Испугался меня, маленькую и беззащитную ведьму.
— Да я просто помню о твоих способностях к зельеварению, — хмыкнул он, беззастенчиво читая мои мысли. — А уж как счастлив Вайрис от нашествия невест!
— Ты у него был?
— Когда кто-то использует ритуал призыва удачи, я не могу противиться, забыла? — вздохнул Лиравир. — А этот ид… морской правитель меня скоро изведет. Найди ему нормальную невесту, а, ведьмочка?
— И что мне за это будет? — ехидно поинтересовалась я, вспоминая, как однажды ему поверила, а потом оказалась в нелепой ситуации в королевском саду драконов. Правда, за встречу с Ингаром я готова многое простить, что тут скажешь.
— Я не всесилен, но могу подарить удачу тогда, когда ты в ней большего всего нуждаешься. Например, если кто-то дорогой тебе окажется на краю смерти, я замедлю время, и он выживет.
С сомнением покосилась на Лиравира. Очень уж странно он говорил, смущенно поглядывая на цветущий жасмин. Темнит? Или знает нечто, о чем не может говорить? Хм…
— А ты такое можешь?
— Мне стоит обидеться? — возмутился бог удачи. — Были времена, когда смертные верили в мою силу. А сейчас…
Один морской правитель, похоже, все еще призывает. Люди в этом мире, как я заметила, мало верят в волшебство и его мощь, слишком к нему привыкли.
— Так согласишься?
— Соглашусь, — вздохнула я.
Лиравир озорно улыбнулся и заметно повеселел, заставляя меня паниковать. Во что еще он меня втягивает? Чует сердце… недоброе!
