Именно так мне удалось собрать пусть не полные, но достаточные сведения о двух из трех фигурантов: Казимире Лабирском и Якове Мелинсоне. Насчет же старшего братца последнего пока ничего толкового узнать не удавалось - слишком уж был скрытен и осторожен, предпочитая держать в секрете даже обычные детали своей жизни.
Полученные сведения оказались не всеобъемлющими, но и их оказалось достаточно, чтобы перейти к следующему этапу - разработке плана ликвидации. И основной упор был сделан на Лабирского. Именно он должен будет стать следующей целью возмездия за грехи прошлого. Почему выбор пал на него? Не из-за количества предварительно собранных сведений, они были примерно одинакового количества с качеством. Все дело в старшем Мелинсоне. Прикончу младшенького и всполошится старший. Сильно всполошится, а в таком состоянии люди становятся куда менее предсказуемыми. Так что сначала Лабирский, на его смерть Мелинсоны среагируют, куда без этого, но не столь резко. Все ж не родная кровь, а всего лишь давний подельник и союзник в делах разных. Да и оформлена смерть будет таким образом, чтобы никак нельзя было связать ее с их нынешними делами-делишками.
Я же готовился, жертвуя и так небольшим количеством свободного от работы времени, безжалостно отрывая часы от времени, выделенного на сон. Ничего, и не такое приходилось выдерживать. Справлюсь!
Прямой слежки за Лабирским я старался по возможности избегать. Мне ведь не нужно было узнавать о нем то, чего можно было достигнуть не прямо, а опосредованно, путем легких намеков в разговорах с его коллегами. Ну а про особенности характера, привычки и прочие полезные мелочи я успел узнать у покойного Анохина. Ага, аккурат перед тем, как прирезал этого борова. Одно плюс другое и в результате на долю еще не выясненного третьего приходится не столь много.
Скоро придет время встретиться, Лабирский Казимир Стефанович. Адрес твой мне известен, место проживания нынешней любовницы тоже не секрет. Знаю, что ты никуда не выходишь без оружия, наученный горьким опытом двадцать четвертого года. Тогда тебя, заслуженного чекиста самым простецким образом ограбили двое воришек, а вдобавок еще и хорошенько попинали. Их, кстати, так и не нашли, потому как ты, чекист хренов, не смог дать их толкового описания. А ведь не безлунной ночью дело было! Скорее всего просто закрывал морду руками, больше всего боясь, что не удастся сохранить внешность типичного красавчика, на которую так легко клюют красивые девушки.
Да. девушек ты любишь. Очень сильно и самых разных, находя особое удовольствие в том, чтобы иметь одну основную любовницу и попутно за неделю 'плотно общаться' еще с двумя-тремя. А ищешь их ты по различным питейным заведениям ближе к ночи. Эта твоя привычка неизменная на протяжении многих лет. И туда ты отправляешься без формы, хотя при оружии.
Я много о тебе знаю, чекист. Потому и не буду пытаться забраться к тебе домой. Знаю, что живешь ты поблизости от своих, ведь дом по большей части заселен подобными тебе чекистами. Соваться в осиное гнездо? Увольте! По пути к твоей любовнице? Туда и обратно ты катаешься на автомобиле, с шофером-охранником. Охранник этот , помимо искусства вождения, хорошо стреляет, а стекла у автомобиля из толстого, не всякой пулей пробиваемого стекла. Ты себя бережешь, не хочешь рисковать жизнью из-за какой-то нелепой случайности. Но и уязвимые места у тебя есть.
Одно место, если быть точным. Девочки! Те самые, которых ты находишь по чайным, ресторанам и прочим заведениям. Да, туда тебя привозит машина, оттуда тоже забирает. Но вот внутри ты уязвим.
Жаль, что Лабирский не использует для своих целей два-три заведения, а колесит по городу куда более замысловато. Однако определенная логика в этом прослеживалась. Так что неспешные наблюдения все же дали результат. С большой долей вероятности я мог предположить, куда он направится в свой очередной вояж в поисках новой девичьей красоты.
Возможность вычислить место, где он окажется в тот или иной день -это очень хорошо, но все же недостаточно. Все дело в том, что далеко не каждое такое место подходило для моих целей. Эх, если бы он был без шофера-охранника! Но чего нет, того нет. Есть он и есть шофер, который. Исчезни его хозяин, сразу поднимет тревогу. Сначала прикончить шофера? Ага, прямо перед входом в одно из заведений, где всегда есть свидетели. Глупость несусветная. Даже думать всерьез о таком не собираюсь.
Казалось бы, к чему такие сложности? Пристрелить было бы куда проще. Но не все так просто, как может показаться с первого взгляда.
Просто - не значит хорошо. Есть у меня уверенность в том, что воздаяние должно быть соответствующим, а то и куда более жестким. А пуля или там нож убивают быстро, порой жертва с трудом успевает осознать конец своего жизненного пути. Не-ет, это будет неправильно! Моих родных хотели убить не просто так, да и перед смертью планировали потешиться. Поэтому пусть эта троица не думает, что им удастся так просто ускользнуть на тот свет. Они еще на этом должны хорошенько помучиться. Значит, нужно время. Минимум час, а лучше несколько. За это время они успеют до самого своего прогнившего нутра прочувствовать всю ошибочность своих прошлых действий.
Думай, Александр фон Хемлок! У тебя на плечах голова, а не держалка для фуражки или там шляпы, как у многих 'хомо советикус'.
Из любой сложной ситуации есть как минимум два выхода. Именно так любил говорить Павел Игнатьевич, давний отцовский приятель и сослуживец. Что с ним стало, где он сейчас? Не ведаю, хотя знать одновременно и хочется, и не слишком. Хочется надеяться на то, что хоть это лицо родом из далекого детства еще живо и находится пусть в дальних краях, но не в сырой земле. А ежели именно в земле? Потому знать и не хочется.
Ну да немного не туда мысли убежали. Так вот, Павел Игнатьевич говорил эту фразу применительно к тому, что всегда можно найти приемлемый для себя выход из ситуации. Надо лишь не бояться делать неожиданные ходы. Пример? Его однажды спасло то, что никто не думал, будто он, весь такой из себя благородный офицер, поднимет пальбу из двух пистолетов сразу на вокзальном перроне. Было это в недоброй памяти семнадцатом, а стрелял Павел Игнатьевич по р-революционным солдатикам, хмельным не столько от денатурата, сколько от осознание безнаказанности и возможности издеваться и рвать на куски тех, кому совсем недавно беспрекословно подчинялись. Многих избивали, сопротивляющихся убивали... А с некоторой частью выходило вот так вот. Ведь дерзость и даже наглость порой столь неожиданны для уверовавших в собственную безнаказанность, неприкосновенность.
Неприкосновенность, безнаказанность... А ведь верно! Особенно если добавить имеющийся у Лабирского страх лишиться своего холеного, красивого лица. Оно ж ему нужно для соблазнения девушек? Именно соблазнения, а не приневоливания, запугивания или давления с помощью занимаемого положения. Любит он с определенных пор, чтобы все было по полному душевному согласию. И лишиться всего этого... его давний кошмар.
Кошмары - это хорошо, их можно грамотно обыграть, воспользоваться в своих целях. И будь я проклят, если этим не воспользуюсь! Этим, а еще верой его шофера в то, что его командир или там хозяин одним своим положением защищен от чрезмерно наглых фокусов. Шансы у меня хорошие, так что... Рискуем!
