Хорошее такое наступление! Под него попали даже врачи, медсестры и прочие медработники, огульно обвиненные в контрреволюционной деятельности и расстрелянные наряду с остальными. Вина - лечение врагов революции. И троица главных палачей известна, Роза Землячка, Бела Кун, Пятаков. Остальные, рангом поменьше, тоже не были великой тайной. Достаточно даже не закрытых документов, а всего лишь чтения газет, подшивка коих есть в библиотеке любого, самого вшивого городка.
И вот этот самый Руцис - один из участников 'второго ряда'. Но делает ли это его вину хоть немного меньше? Да ничуть. Просто тогда он был менее значим в своей ВЧК, только и всего.
- Ты вне закона божьего и человеческого, чекист, подмигнул я. - Уж для тех, кто помнит Крым и творившееся там точно. Для тех, у кого там сгинули друзья, родичи, не успевшие эвакуироваться или поверившие вашим лживым словам об амнистии. Поверь, чекист, ты испытаешь на своей шкуре не меньше, чем Лабирский, Мелинсон. Анохин... А они очень сильно жалели перед смертью, что вообще родились на свет. И их мечтой было поскорее сдохнуть. Малая плата за тех, кого вы замучили в своих чековских застенках, но все же...
- Разочарую! У меня слабое сердце. Умру сразу после того, как начнешь со спины ремни резать. И не будет тебе моего архива!
Серьезный дядя, не спорю. Настоящий враг, умный, хитрый, изворотливый. Даже сейчас, понимая, что уже труп, пытается выскользнуть хотя бы из части уготованных ему неприятностей.
- Торгуешься?
- Да. Я не фанатик, между жизнью и смертью всегда выберу жизнь. Отдаю тебе архив, весь, а ты оставляешь меня в живых. Как гарантию дам подписку, что работаю на ваш Русский Обще-Воинский Союз года так с двадцать седьмого. Несколько донесений напишу, о чем именно, сам скажешь.
- Ну-ну...
- Да, напишу сейчас, они у тебя останутся. А ты мне еще одну пулю, но аккуратно, чтобы поверили, будто я без чувств после раны оказался и убийцы этого не заметили. Только вот тогда головы рубить перестань, иначе сложно будет мне от себя подозрения отвести, - -витийствовал чекист, выплетая словесные кружева в попытках вывернуться. - А потом я уйду, оставив те самые доносы и подписку о сотрудничестве с РОВС. Потом отдам архив. Соглашайся, это хорошая цена за одну жизнь! Там много что интересного есть.
Ай да Руцис, ай да сукин сын! Единственный призрачный шанс в его положении, и он сразу же его успел заметить и пытается воспользоваться. Кто другой мог бы и купиться на сей трюк, поверить во все эти подписки и прочее...Но не я, не я! Он ведь что предложил? Датировать всю свою писанину начиная с двадцать седьмого года. Извините. Но в криминалистических лабораториях не такие идиоты сидят, чтобы не понять, что чернила свежие. Результат же очевиден. Руцис на свободе и живой, я же... тут тоже все понятно.
Но лишние полчаса-час жизни он себе урвал. Наверно. Есть смысл как бы поверить, а под это бело вынуть из него то, чего в архиве может и не существовать, до чего придется добираться окольными путями. В общем. проверим, есть шансы.
- Допустим... Но тогда скажи мне, будущий 'информатор РОВС', что ты знаешь об агентах ОГПУ, в РОВС внедренных? Про Скоблина и его женушку мне уже известно, хотя и насчет них дополнительная информация лишней не станет.
Неприятный сюрприз, да? Это я про то, что Руцис никак не ожидал того, что мне известно о Скоблине. Сейчас ему, борющемуся за собственную жизнь, было сложновато держать лицо. Вот и не удержал, показав тем самым, что про Скоблина знает. И хватило ума понять, что я это сразу заметил.
- Если вам и так известно про Скоблина, то что я могу добавить? И может меня развяжешь?
- Рано, - отрицательно покачал я головой. - Да и мне спокойнее. Не будете дергаться, если дергаться попросту невозможно. А насчет Скоблина... Известно многое, но не все. К примеру, нужна его агентурная кличка, личность вербовщика. Да и другие агенты, вами завербованные. Сейчас есть лишь догадки, хочется их подтверждения.
- У него и спросили бы!
- Не заставляй принимать тебя за дурака, Руцис! Ты совсем не такой. А Скоблин сейчас - канал для слива ВАМ, чекистам, ложной информации. Нельзя его мелкими ломтями резать, хоть и очень хочется. Говори давай, если хочешь получить что-то более приятное, чем смерть, обставленную оч-чень неприятными процедурами. Ты ж из Иностраного отдела. Да еще озабоченный сбором компромата на коллег. Наверняка что-то да знаешь, слышал краем уха. Или по хорошему у нас не получится?
Привязанный к креслу чекист изобразил недовольство, но ничего сверх оного. Понимал, что если хочет успешно провернуть свою идею с ложной подпиской, то перед этим надо делом доказать свою нужность и важность.
- Сейчас только слова. Остальное потом, - выдавил из себя чекист. - Часть есть в архиве, часть нужно будет достать у тех на кого у меня компромат. Копии, не оригиналы.
- На другое я и не смел рассчитывать. Давай уже. Не делай вид, что ежика против шерсти рожаешь через известное место. Сам захотел свою шкуру спасти, вот и не привередничай.
- Скоблин, кличка Фермер, завербован своим бывшим однополчанином Петром Ковальским с предварительным влиянием жены. Сентябрь прошлого, то есть тридцатого года. Достаточно?
Я кивнул, подтверждая это. Действительно, подобной информации хватит для того, чтобы. При наличии желания, раскопать поседение Скоблина с супругой и найти компрометирующие генерала встречи с агентом ОГПУ. Благо личность его теперь известна. Дальнейшие действия очевидны. Надавить на Плевицкую, она женщина артистического склада. Нервная и экспрессивная, к подобному стилю бесед непривыкшая. Сломается и выдаст все и вся. Ведь предавший однажды, второй раз делает это куда легче. Сломанные души, что тут еще можно сказать.
- Одним Скоблиным вы не ограничились. Мало! Назови другие фамилии, чекист...
- Дьяконов Павел, тоже генерал, а еще и масон. Там, в этой среде, у нас позиции хорошие, потому было легко завербовать. Работал на нас еще с двадцать четвертого. Вы его подозревали, но он сумел оправдаться. Помогло знакомство с этим вашим Кириллом Владимировичем Романовым, целым великим князем, - издевательски процедил Руцис. - А он ведь лично принимал участие в похищении бывшего главы вашего РОВС, Кутепова. Руководил похищением Серебрянский Яков Исаакович. Были еще два его агента. Французские коммунисты. Имена...
- Сейчас запишу. На слух имена лягушатников плохо воспринимаю
Та-ак, а вот теперь точно не забуду! Хорошие имена, в том смысле. что этих агентов не ликвидировали, аки отработанный материал. И с ними никто из боевиков РОВС церемониться точно не станет. Они просто исчезнут и очнутся в глухой деревне или в подвале одного из трущобных строений. Там все и расскажут. Остается лишь передать информацию куда надо, а это... самое сейчас сложное. Хотя не помещали бы и документы. Об этом я и поинтересовался у Руциса. Ответ последовал почти мгновенно:
- Прямых нет, только обрывки. Но могу достать его отчеты о похищении. Я многое могу!
