Несмотря на то что укрепления казались вполне надежными, Бронвин не могла представить, как такое небольшое число воинов выстоит против пятитысячной армии Красных рыцарей.
– Мы с тобой можем уйти, ты это знаешь? – спросил Хасим, словно в ответ на ее мысли. – Никто из них не станет обвинять нас в трусости, если мы сбежим на север.
Бронвин оглянулась на каресианца и хотела пристыдить его, но вынуждена была признаться себе в том, что в последние две недели подобная мысль посещала и ее.
– Я не смогу сделать этого, – сказала она. – Как бы мне этого ни хотелось… я не смогу заставить себя покинуть их.
Хасим остановился и, взяв Бронвин за руку, развернул ее лицом к себе:
– Ты случайно не думаешь взяться за зубочистку, которую ты называешь мечом, и сражаться с рыцарями, а?
– Я не собираюсь прятаться в подвале вместе с Фрейей. У меня не меньше причин драться с рыцарями, чем у любого человека из Отряда. – Бронвин знала, что Хасим рано или поздно попытается взять на себя роль ее защитника, потому что его дружба с ее братом повелевала ему позаботиться о ее безопасности.
– Они разрубят тебя на куски в одну минуту, не посмотрят, аристократка ты или нет. Эти гады идут сюда не за тобой, они собрались на войну, хотят вторгнуться на земли раненов и подчинить их себе. – Хасим говорил совершенно серьезно.
Каменный Пес, шагавший немного впереди, остановился у одной из немногих оставшихся дверей, которые вели в подземелье. Он услышал, что Бронвин и Хасим разговаривают, и обернулся к ним.
– Я вам случайно не мешаю? – насмешливо спросил он. – Я знаю, что вы, двое чужаков, без любовного воркования никак обойтись не можете, но все равно поторопитесь, будьте вы неладны.
Аль-Хасим рассмеялся и игриво шлепнул Бронвин. Мгновение спустя она развернулась и ударила его кулаком в лицо. Каменный Пес разразился хохотом, а Хасим отшатнулся и пощупал окровавленную губу.
– Если бы Бром это увидел, он бы тебя убил, – с улыбкой пригрозила она. – И я убью, если ты еще раз прикоснешься ко мне.
Каменный Пес не спеша приблизился к Хасиму:
– Надеюсь, ты закончил свои ухаживания. Хоррок – человек терпеливый, но он и правда велел вам поторапливаться.
Они спустились в подземный лабиринт и быстро прошли через опустевший подвал. В центральном помещении в корзинах лежали чистые тряпицы, бинты и прочие средства для помощи раненым, но никакой мебели здесь не было.
Хасим и Бронвин вошли в комнату Хоррока следом за Каменным Псом и услышали, как капитан Отряда Призраков разговаривает с кем-то негромким, мягким голосом. Он держал на коленях раненский туманный камень, и во взгляде его была глубокая озабоченность.
– Подожди, – сказал он, – ко мне пришли друзья… постарайся не плакать, хорошо? – Хоррок редко выражал эмоции, и Бронвин поразила эта картина.
Каменный Пес остановился в дверях, а Хоррок жестом велел Бронвин и Хасиму подойти. Когда они сели за деревянный стол, стоявший посередине комнаты, Бронвин услышала детский плач. Похоже было, что плакала девочка, она негромко всхлипывала и что-то неразборчиво говорила, туманный камень плохо передавал ее слова.
– Хасим, у меня здесь одна твоя подруга… и она говорит, что расскажет все только тебе, – произнес Хоррок с выражением недоумения на лице. – Все мои отпрыски уже взрослые, и я, по-моему, разучился разговаривать с маленькими детьми. – Он положил камень на стол и сказал: – Пришел Аль-Хасим.
– Аль-Хасим! – радостно воскликнул ребенок сквозь слезы.
– Кто это? – прищурился Хасим.
– Ингрид Слеза, – был ответ, и Хасим с Бронвин переглянулись.
– Ингрид, что случилось? – ласково спросил каресианец. – Как ты достала туманный камень отца?
Девочка снова расплакалась, и Бронвин, наклонившись, увидела смутное изображение. У Ингрид были черные волосы и голубые глаза; по ее лицу струились слезы.
– Я не знаю, что делать, – жалобно всхлипнула она. – Скажите, что мне делать. Они убивают людей топорами, я не смогла найти Алахана и спряталась, только сперва забрала камень. – Она говорила быстро, невнятно.
– Ингрид, немедленно успокойся! – резко произнес Хасим, – Мне нужно, чтобы ты рассказала, что случилось. Сделай глубокий вдох и начни сначала. Ты можешь сделать это ради меня?
На Бронвин произвело впечатление то, как Хасим разговаривал с маленькой девочкой.
Дочь Алдженона Слезы помолчала, несколько раз громко шмыгнула носом и вытерла лицо рукавом синего платья.
– Отец уплыл несколько недель назад на корабле. С ним было очень много людей, и они отправились спасать дядю Магнуса. Я спряталась, когда они разговаривали, они не знали, что я слышу, но я слушала и услышала все.
Хоррок откинулся на спинку стула. Бронвин решила, что он рад новости об отплытии Алдженона, но волновался насчет того, что происходит во Фредериксэнде.
– Хорошо, и что было потом? – мягко спросил Хасим.
Ингрид снова расплакалась и заговорила:
– Вчера появились воины из Джарвика и начали убивать людей. Они вломились к нам в зал, разрубили кресло отца, искали меня, но не смогли найти, поэтому сожгли наш дом и громко распевали про нового верховного вождя. – Она снова говорила неразборчиво, и Хасим тряхнул головой, пытаясь понять смысл слов ребенка.
– Люди из Джарвика, что они затеяли? – пробормотал Хоррок, ни к кому конкретно не обращаясь; с каждой минутой его тревога росла.
– Ингрид, возьми себя в руки, я не позволю им причинить тебе вред, – как можно более убедительно произнес Хасим, – но ты должна сосредоточиться. Представь, что ты верховный вождь, а Фредериксэнд – твой город. Представила?
Ингрид кивнула и сразу перестала плакать, и ее большие голубые глаза смотрели на Хасима с надеждой.
Каресианец взял в руки туманный камень и попытался изобразить улыбку.
– А что произошло с твоим отцом?
Ингрид, пытаясь подавить слезы, отвела взгляд, прикусила губу и снова шмыгнула носом.
– Тот большой человек, который ногой перевернул его кресло, кричал, что отец сейчас на дне моря кракенов. Но это же ложь, да? Это не может быть правдой. Отец – самый сильный человек в мире, никто и ничто не может его убить. – В голосе ее слышалось отчаяние, Ингрид ужасно хотелось, чтобы кто-нибудь сказал ей, что ее отец жив-здоров.
Хасим, Бронвин и Хоррок мрачно переглянулись, но никто не произнес ни слова. Бронвин заметила, что Хоррок старается подавить гнев, а Хасим сам готов был разрыдаться, когда снова заговорил с Ингрид.
– Где ты сейчас, волчонок? – спросил он.
– Я спряталась в часовне человека-монстра. Вряд ли люди с топорами будут искать меня здесь. Мне нужно найти Алахана, он, наверное, знает, что делать. – Поговорив с Хасимом, она немного успокоилась, однако по-прежнему не могла толком описать мрачные события, происходившие во Фьорлане.
