– Позволь мне, – обратился он к Каменному Псу.
– Да на здоровье. – Молодого человека явно не обидели слова Бронвин.
Хасим небрежно прислонился к стене рядом с проломом.
– Бронвин, дорогая, выйди оттуда, пожалуйста, а то моя нежная кожа уже насквозь промокла от этого гребаного дождя.
Бронвин внезапно поняла, что ведет себя глупо; в этот момент кто-то стукнул Вереллиана ногой по голове, и смеявшийся рыцарь потерял сознание.
Для того чтобы убрать мертвые тела из крепостного двора, понадобилось больше часа, а дождь все не прекращался. В бою погибли двадцать Красных рыцарей и около десяти раненов, и еще несколько получили тяжелые увечья. Рыцарей – тех, кто еще дышал, – быстро прикончили, а раненых северян унесли под крышу, вниз по крутой лестнице, которая вела в уцелевшие подвалы, где Отряд Призраков устроил себе жилище.
Единственным оставшимся в живых рыцарем был Уильям из Вереллиана, и Хоррок понятия не имел, что с ним делать, и никак не мог решить. В конце концов бесчувственное тело забрали из двора вместе с ранеными воинами. Рыцарь уже меньше походил на хищную птицу сейчас, когда он не мог держаться прямо и гневно взирать на противника и его бритая голова была покрыта кровью.
Бронвин стояла в стороне в компании Хасима и ранена по имени Каменный Пес. Унылого привязали к деревянному столбу под остатками каменной крыши, около лестницы.
Бронвин и Хасим укрылись около сторожки у входа в крепость, пока люди Отряда Призраков произносили над павшими молитвы Рованоко. Бронвин поразило то, что они молились и над телами мертвых людей ро, и она различила несколько слов, которые дали ей понять: ранены считали этот отряд серьезными противникам и людьми чести.
– Видишь человека с бельмом на глазу? – обратился Каменный Пес к Хасиму, когда они пересекли двор, направляясь следом за Хорроком и его людьми в укрытие.
– Которого? Того, что этот Фэллон разрубил надвое? – переспросил Хасим, махнув рукой в сторону тела старика. Его бережно уносили в укрытие.
Каменного Пса задел легкомысленный тон каресианца, но мгновение спустя он улыбнулся. Люди его народа относились к смерти с юмором, и Бронвин обрадовалась тому, что они были не такими благочестивыми, как те, кто окружал ее с детства.
– Его звали Доррон Лунный Глаз, и он был нашим жрецом. Ваш Фэллон убил члена ордена Молота.
Хасим нахмурился; он понимал важность этого события.
Когда они приблизились к ступеням, ведущим вниз, Бронвин вмешалась:
– Он принадлежал к тому же ордену, что и Магнус?
Каменный Пес провел их вниз по лестнице и оглянулся, чтобы убедиться в том, что во дворе больше никого нет.
– Доррон отказался идти с нами в Канарн. Он сказал, что неразумно вступать в союз с герцогом из Тор Фунвейра. – Юноша обернулся к Бронвин. – А Магнус ответил, что он старый дурак, который живет прошлым.
Ступени уходили глубоко вниз под крепостной двор и вели в лабиринт коридоров и комнат с низкими потолками. Бронвин увидела, что помещения тут гораздо уютнее, чем она ожидала. Здесь были помещения с крепкими дверями, небольшие залы, и подземелье крепости походило скорее на процветающий постоялый двор.
Она увидела также множество людей, не участвовавших в схватке во дворе. Женщины и дети, одетые в основном в синие плащи Отряда Призраков, спешили к возвращавшимся воинам; слезы текли по лицам жен, сыновей и дочерей убитых. Раненых быстро унесли в комнаты, где о них должны были позаботиться. Воинам раздали кружки крепкого пива, и, осушив их, люди снимали кольчуги и осматривали раны, которые перевязывали лекари.
Посреди всей этой суматохи только Каменный Пес уделил внимание Бронвин и Хасиму; внимание его выразилось в том, что он велел им отойти и не мешать людям. Ни женщина, ни ребенок не пришли приветствовать молодого ранена, и Бронвин заметила в его глазах печаль, как будто в прежние времена кто-то все же спешил встретить его после боя. Но, когда какая-то пожилая женщина бросила на него быстрый взгляд, он кивнул в ответ, давая понять, что цел и невредим.
Уильям из Вереллиана был еще жив, но Бронвин видела, что кровь сочится из-под доспехов, из раны, нанесенной топором.
– Каменный Пес, а о его ранах кто-нибудь позаботится? – спросила она, указывая на рыцаря, лежащего у подножия лестницы.
Молодой ранен посмотрел на своих товарищей, вокруг которых суетились женщины.
– Позже. Он не такая уж важная личность, – бросил он; его явно не волновало, будет ли рыцарь жить или умрет. – Доррон мертв, а это означает, что исцеление наших людей займет долгое время, для выздоровления им потребуется отдых. Обычно нам это не нужно.
Бронвин обернулась к Хасиму и взглядом дала ему понять, что ее заботит жизнь рыцаря; он мог и умереть до того момента, когда до него дойдет очередь. Каресианец нахмурился и покачал головой, словно в душе у него шла какая-то борьба.
– Это рыцарь Красного ордена, Бронвин, лучше бы не оставлять его в живых. – Он смолк и подумал еще. – Однако…
Хасим пересек зал, пробрался через скопление людей Отряда, снимавших кольчуги и оружие. Некоторые косились на него, словно удивляясь, откуда среди них взялся каресианец, но большинство были утомлены битвой и не обращали на чужака внимания. Бронвин шла следом, стараясь не отставать.
Они приблизились к Вереллиану, и Хасим присел рядом с раненым рыцарем, затем негромко заговорил.
– Ты спас мне жизнь в Канарне, – обратился он к человеку, лежавшему без сознания, – поэтому я, хоть и человек с минимальными представлениями о чести, обязан теперь спасти тебя. – Он обернулся к Бронвин. – Помоги мне снять с него доспехи. Нужно взглянуть, насколько серьезна эта рана от топора.
Вместе они с некоторым трудом освободили Вереллиана от боевых доспехов. Латы были сильно помяты и повреждены, и оказалось, что на теле человека две раны, одна на груди, там, куда его ударил Хоррок, и вторая – на спине, от брошенного топора.
Бронвин немного разбиралась в боевом снаряжении и подумала, что теперь нагрудник можно выбросить. Рыцарь по-прежнему не приходил в себя, и стащить с него остальные части доспехов оказалось нелегко, он был тяжел. Хасим приподнял его, Бронвин расстегнула пряжки на плечах, отцепила нагрудную пластину, а Хасим снял пластины, защищавшие руки. Затем они положили рыцаря на спину и осмотрели рану на груди. Рана была нехорошей, с рваными краями, и тянулась от груди к животу; хоть и неглубокая, она сильно кровоточила, и Бронвин подумала, что Вереллиан умрет от потери крови, если не сделать что-нибудь.
– Похоже, ты еще поживешь какое-то время, бедолага, – пробормотал Хасим себе под нос, осматривая раненого.
Обернувшись к Бронвин, он сказал:
– Нужны вода и чистые тряпки для перевязки. У них должно быть что-то такое здесь, в подвале.
Бронвин поднялась и быстрыми шагами вернулась к Каменному Псу, который по-прежнему стоял у подножия лестницы.
