– А про беременность ты узнала уже после разрыва с Григорьевым?
– Ну да! И пришла в ужас. Что делать? В итоге и театральный накрылся, и вообще высшее образование! Из общаги выгнали, из института уйти пришлось, да что я тебе рассказываю, ты сама все знаешь!
– Помнишь, как мы с тобой потом на пару комнату в коммуналке снимали? Во времена были, Петрова!
– Если бы не ты, Кукушкина, не знаю, как бы я выжила!
– Скажешь тоже, – смутилась Оля.
– Мне ведь тогда казалось, что жизнь кончена. А потом… Все как-то стало налаживаться, вышла замуж – хороший человек, пожилой, интеллигентный, Васю любил, и вообще – москвич, с квартирой. Прожили с ним семь лет. Тихо, мирно… Но я Григорьева забыть не могла. А потом муж умер. Прободение язвы – нелепо как-то… Да ладно, зачем о грустном… Новый год все-таки!
– Васька у тебя хороший парень вырос! И красивый, и умный.
– Да, – просияла Лариса, – его нельзя не любить! Вот свекрови он не родной внук, а она его любит как своего! Знаешь, Олька, сейчас вспоминаю, как думала тогда: рожать – не рожать… Господи, вот дура-то! Страшно представить, что могла бы натворить. Как я без Васи жила бы сейчас?
– А вот как я и жила бы! Разве это жизнь, Петрова? Так… Унылое существование во времени!
– Но тебе ведь только тридцать пять, Оля!
– Тридцать пять и полное отсутствие на горизонте достойной кандидатуры в отцы. От кого рожать-то, Петрова? Кругом одни дебилы! Может, давай еще выпьем?
– Французского шампанского больше нет. Закончилось!
– Да и хрен с ним! Давай наше «Советское», еще лучше пойдет!
Подруги подняли бокалы.
– С новым счастьем, Петрова!
– Ха-ха! Тут от старого не знаешь, куда деваться! – У Ларисы едва ли истерика не началась.
Однако выпить девочки не успели, потому что тост Кукушкиной оказался прерван резким звонком в дверь.
– Епрст! – ругнулась Кукушкина. – Проходной двор какой-то!
Подруги приблизились к входной двери.
– Кто там?
– Мой муж здесь? – раздался низкий женский голос.
– Прикинь, – Лариса схватила Олю за руку, – это за Григорьевым жена пришла!
– Да пусть свой хлам забирает, – хмыкнула Ольга и открыла дверь.
На пороге возникла крупная дама лет сорока пяти. Крашеные волосы, мощный торс, волевой подбородок и длинная норковая шуба.
– Я пройду! – тоном, не терпящим возражений, заявила она и очутилась в Ларисиной прихожей, после чего зычно крикнула: – Где он, отвечай?!
– Кто он? – попятилась Лариса.
– Мой муж! Я знаю, что он у тебя!
– Ваш муж? – удивилась Лариса. – А мне он сказал, что разведен!
– Разведен?! Ах ты, курва! – Женщина размахнулась и ударила Ларису по лицу.
Петрова охнула – дама могла выступать в супертяжелом весе. В голове у Ларисы раздался мелодичный звон, а глаз мгновенно заплыл.
– Как вам не стыдно! – возмутилась Кукушкина.
– Тебе вообще очки разобью, – предупредила незнакомка.
Кукушкина непроизвольно сделала шаг назад.
– Где он?
– Там! – махнула рукой Лариса. – В спальне!
Дама ринулась в указанном направлении и обнаружила спящего Костю Григорьева.
– Это что? – ухмыльнулась она.
– Ваш муж! Можете забирать! – хмуро сказала Петрова.
– Мой муж? – Женщина начала хохотать. – Это не мой муж!
– Вы сумасшедшая? – догадалась Кукушкина. – Лара, она сумасшедшая!
– Причем буйнопомешанная! Из тех, что на людей бросаются! – Петрова коснулась подбитого глаза.
– А другого здесь нет? – спросила женщина.
От такого вопроса Кукушкина просто ошалела, сказала лишь:
– Ну вы даете!
– Тогда давайте разбираться, мои милые! – усмехнулась дама и без приглашения прошла в гостиную.
Подруги последовали за ней.
Незнакомка подошла к столу, налила себе шампанского, подняла бокал и сказала:
– Ну, за знакомство? Кстати, я – Тамара Зотова!
* * *
Далее последовала, как говорится, немая сцена.
Первой пришла в себя Кукушкина:
– Так вы жена этого… депутата?
– Вижу, вы поняли, о ком идет речь! – кивнула Тамара Зотова. – Ну и где мой муж?
– Он ушел! – сказала Лариса.
– Что значит – ушел? Праздник вроде в разгаре?
– Слушайте, я не знаю, ни почему он ушел, ни зачем он приходил, – ответила Лариса.
– Может, тебе еще по шарам врезать, чтобы врубалась, что к чему? – усмехнулась Зотова.
– Что у вас за манеры, гражданка? – пристыдила ее Кукушкина.
А Лариса спокойно сказала:
– Не надо мне по шарам… Все равно не поможет. Я, увы, «не врубаюсь», что к чему. Вообще уже ничего не понимаю.
– Мы на самом деле не понимаем, – добавила Ольга. – За что нам все это?
– А когда с моим мужем мызгалась, понимала?! – Тамара покосилась в сторону Петровой.
– Ну, здрасте! На кой черт мне ваш муж сдался?
Тамара начала как-то пристально всматриваться в Ларису, потом даже зачем-то поднесла палец к виску и оттянула глаз.
Лариса занервничала:
– Что такое? В чем дело?
– Пока непонятно, – вздохнула Тамара, – и вы, две бестолочи, объяснить не можете!
– Оля, расскажи ей, как все было! – устало попросила Лариса.
– Понимаете, значит, мы с подругой сидели и отмечали Новый год, как всегда вдвоем, потому что мы женщины одинокие. Все было тихо, мирно, и вдруг появляется она!
– Кто она? – заинтересовалась Тамара.
– Крестовская!
– А это кто? – закричала Тамара, указывая на Ларису.
– Моя фамилия Петрова!
Реакция Зотовой была своеобразной.
– Какого хрена? – спросила она.
– Ах, извините! – не выдержала Лариса. – Почему, собственно, я не могу быть Петровой?
– А где эта сука Крестовская?
– Она ушла!
– Так они вместе ушли? С моим мужем? – взвилась Тамара.
– Да нет! – всплеснула руками Кукушкина. – Зотов раньше ушел. Обиделся, наверное. Петрова его салатницей ударила! И он ушел! А потом пришел Григорьев, мы думали, что вы его жена! Я еще подумала: ничего себе Григорьев деньги заколачивает, раз его жена в такой шубе ходит!
– Е-мое! – смачно сказала Зотова. – Без стакана не разобраться! – И, обернувшись к Ларисе, добавила: – Значит, ты точно Петрова?
