Что-то она упустила, не сумела понять, может быть…
Алена набрала номер Валеры.
– Эй, Макаров…
– Да, Алена…
– Ты вообще где сейчас?
– Так… Сижу в каком-то ресторане. Пью.
– Чего ж ты бросил любимую беременную женщину?
– Ты позвонила, чтобы продолжить насмехаться надо мной?
– Успокойся, я позвонила не для этого. Я хочу поговорить…
Она замолчала – оказывается, найти нужные слова сложно и преодолеть свою гордость сложно…
– Макаров, скажи, что все неправда… – с отчаянием попросила Алена, – что вы это с Ксюхой придумали…
Валера долго молчал, потом промолвил с надрывом и укоризной:
– Зачем ты мучаешь меня…
– Что ты в ней нашел?
Он не ответил.
– Собственное отражение в восхищенных глазах? – с иронией предположила Алена.
Он вновь промолчал.
– Валера… Неужели ничего нельзя исправить?
– Прости…
– Макаров, я спрашиваю тебя в последний раз… Если сейчас ты скажешь, что между нами все кончено, ты потеряешь меня навсегда и никогда не сможешь вернуть!
– Алена, мы ничего не сможем вернуть, даже если бы захотели! Мне очень жаль…
Сигнал «вызов завершен» – ножом по сердцу.
Ну что ж, кажется, на этом все… Надо бы встать и поехать домой, что ли…
Алена достала сигареты, закурила.
Запиликал сотовый. Звонил очередной заместитель.
– Ну? – устало выдохнула Макарова.
– Желаю тебе, орел ты наш, – бойко затараторил коллега по бизнесу, – в наступившем году много новых контрактов!
– Пожелай мне лучше обычного человеческого счастья! – усмехнулась Алена.
– Так у тебя вроде все есть? – удивился тот.
– Ну, значит, сохранить и приумножить!
Она захлопнула крышку телефона.
Кстати, чего пожелаешь себе самой в новом году, дорогая?
Ха-ха… Может, бросить курить? И научиться жить без мужа и подруги…
Внезапно тишину двора огласили истошные женские вопли, и Алена стала невольным свидетелем безобразной сцены.
Метрах в пяти от ее качелей остановились двое: мужик в дубленке и тетка в пуховике. Средних лет и невнятной наружности. И что-то такое между ними произошло, отчего мужик вдруг впал в совершенную ярость и начал на тетку орать, а потом взял да и ударил ее по лицу.
Алена несколько взволновалась – дерьмо какое, последнее дело – бить бабу…
Тетка заверещала, чем еще больше разозлила мужика. Он размахнулся и припечатал ее снова.
– Помогите! Убивают! – взвизгнула та.
Алена приподнялась с качелей:
– Эй, мужик, ты что, вообще озверел?
– На! – заорал мужик и толкнул свою товарку в снег. Она повалилась, как куль, лицом в сугроб. Мужик от души поддал ей в спину ногой.
Алена слетела с качелей и подбежала к ним.
– Ты что делаешь, сволочь?
– А тебе что, – повернулся мужик к ней, – больше всех надо?
Он размахнулся и ударил Макарову в лицо. От боли Алена охнула, из глаз посыпались слезы и звезды. Мужик довольно заржал.
Несколько секунд Алена приходила в себя, а потом подскочила к обидчику и изо всех сил ударила его кулаком в гнусную смеющуюся морду.
Она вложила в этот удар всю обиду и боль сегодняшней ночи. Мужик рухнул, как подкошенный, и застонал.
Его спутница кинулась к нему и тоненько завыла:
– Помогите, убивают! Витенька, вставай, милай, идем домой!
А потом с неожиданной злобой крикнула Алене:
– Сука! Думаешь, если в норковой шубе, так тебе все можно?!
Алена развернулась и пошла прочь.
Она нашла свою машину, села внутрь. Включила какую-то радиостанцию. Веселая музыка и смех – страна встречала Новый год…
Макарова достала зеркало, посмотрела на себя – под правым глазом намечался внушительный синяк.
Хороша, ничего не скажешь, и мало похожа на героиню глянцевой рубрики.
Между прочим, второй синяк в ее жизни… Первый Алена получила лет тридцать назад от матери. Они куда-то шли вдвоем и вдруг увидели, как по дороге бестолково мечется щенок, лавируя между машинами. Алена заметила грузовик, летевший на него…
У нее не было времени на то, чтобы оценить ситуацию, ею двигал простейший инстинкт – спасти, помочь, и она бросилась на дорогу.
Резкий скрип тормозов, крик матери, визг собаки… Алена помнила лишь, что успела отбросить маленькое слабое тело к обочине, подальше от опасности.
Белые от ужаса лица взрослых и пощечина, которую, крича и плача, залепила ей мать…
С чего вдруг вспомнилась эта история более чем тридцатилетней давности? Алена и сама не знала…
А все-таки странно – выходит, что тот поступок был единственно настоящим и правильным в Алениной жизни. Ведь все, что было потом, – она продумывала и просчитывала, боясь ошибиться и проиграть. И только в том случае, десятилетней девочкой, не рассуждала и не боялась…
Надо было тогда вернуться. Подойти к обочине, посмотреть, что с собакой…
Вернуться…
* * *
Алена вздохнула и решительно нажала кнопку звонка.
– Ты? – удивилась Ксения. – Входи…
Она охнула, увидев синяк.
– Господи, Алена, что у тебя с лицом?
Макарова, усмехнувшись, ответила:
– Скользко. Упала с крыльца, – и, сбросив шубу, прошла в комнату.
Подруги сели за стол. В комнате все было так же, как пару часов назад, только еще работал телевизор. Шел какой-то новогодний концерт.
– «Огонек» смотришь? – насмешливо спросила Алена.
– Включила, чтобы не сидеть в тишине. Показалось, что от нее я сойду с ума, – горько улыбнулась Ксения. – Так зачем ты вернулась?
– Хотела посмотреть на вашу семейную идиллию. Думала, Валера с тобой…
– Валеры, как видишь, нет, идиллии тоже, – развела руками Ксюша, а потом вдруг сказала: – Посмотри на меня, Алена, разве я похожа на счастливую соперницу?
Алена растерялась и уставилась на подругу – к чему это она? Хотя счастье Звонарева действительно не излучает – зареванная, нос распухший, вид несчастный и какой-то жалкий…
Алена на себя даже разозлилась – дура ты, еще жалеешь ее. Себя пожалей!
– Веришь, нет, когда за тобой захлопнулась дверь, Алена, я чуть с ума не сошла, – всхлипнула Ксюша, – подумала, что все бы отдала, лишь бы тебя вернуть!
