– А кто здесь живет? Как эти люди выглядят?
– Обыкновенные люди. Как мы. Только они верят в то, что все вокруг – живое. Все имеет свою душу.
– Так и мы так думаем…
Катя задумалась:
– Да, так, да не так. Ты потом увидишь… Если захочешь, конечно…
Аякчаана во все глаза смотрела на свою новую знакомую. И ждала ответов и объяснений. Катя собралась с духом.
– Я говорила тебе, что хотела познакомить с одной девочкой, ее Енисея зовут. Она как – то рассказывала, что ее семья служила в храме Мары близ Аржана. Это Алтай, на сколько я понимаю. И я рассчитывала, что эта девочка… вернее, девушка… окажется здесь. Но я ошиблась, как ты сама можешь убедиться – мы с тобой в Александрии одни. И чтобы ее найти, нам придется пойти еще в одно место… или в два. Я не знаю точно. Ты этого хочешь? Хочешь продолжить путешествие? – Катя затаила дыхание, вглядываясь в испуганное лицо собеседницы. – Или ты попробуешь перебраться в свое время?
Аякчаана не сводила встревоженных глаз с Катиного лица. Потом замотала головой.
– Что? – не поняла Катя. – Ты хочешь идти домой?
Аякчаана снова помотала головой, только сильнее:
– Нет. Я пойду с тобой искать твою знакомую… Мне без копья Маары обратной дороги нет.
Глава 7. Джунгары
Как только Катя коснулась ногой пола в Ярушкиной комнате, она поняла, что случилась беда.
Сразу по возвращении в дом Могини, девочек окружила могильная тишина. Ни песни за окном, ни птичьего гомона. Ни шума листвы.
В носу щипало от сильного запаха гари, копоть осела толстым слоем на все поверхности. То тут, то там еще едко дымилось почерневшее от пожара дерево. Белые хлопья золы летали в воздухе, словно снежинки. В месте, где Ярушкина комната выходила в коридор и была тяжелая дубовая дверь, зиял до самого первого этажа огромный провал. Фактически, от Ярушкиной комнаты осталась только стена с сундуком, из которого пару дней назад вывалилась Катя, кусок пола и стены, рядом с которой стояла кровать. Все изломано в клочья. Сундук, явно взломан. При чем, грабитель явно не церемонился, он просто срезал металлическое крепление, и, не найдя в сундуке ничего достойного его внимания, со злостью изрубил его.
– Что здесь произошло? – прошептала рядом Аякчаана. Катя и сама хотела бы знать, что здесь произошло.
Она осторожно подошла к краю и заглянула вниз, в глубину провала, из которого еще поднималась тонкой струйкой пыль и копоть пожарищ, и прислушалась.
Тишина.
– Что здесь произошло? – чуть громче прошептала Аякчаана. В это же мгновение внизу послышалось быстрое движение и из – за куска обвалившейся стены выглянуло широкое смуглое лицо. На какой – то миг испуганный взгляд Кати встретился со свирепыми черными глазами.
Человек внизу весь выскочил из своего укрытия и закричал что – то на непонятном Кате языке, но по тому, как размахивал он кривой саблей и потрясал ею в воздухе, догадаться, что они в опасности, было не сложно. Катя потянулась было к посоху – их единственной надежде на спасение, но в этот момент шаткое полуразрушенное здание качнулось, и накренилось.
Серебристый посох неумолимо покатился вниз, исчезнув в пыльном облаке, а Катины пальцы успели только щелкнуть по пустоте… Остаток дома Могини накренился еще сильнее, и в тоже время увлек за собой обоих испуганных девочек, прямо на головы широколицых воинов.
Вокруг них появилось несколько людей – мужчин, пахнувших лошадиным потом и человеческой кровью, – один из них грубо схватил Катю за шиворот, выдергивая из – под завала, несколько раз встряхнул в воздухе как тряпичную куклу и швырнул на землю. Аякчаана пискнула и бросилась было к Кате на выручку, но ей к горлу приставили узкое лезвие кривой сабли.
Мужчина, только что бесцеремонно бросивший Катю на грязную, пахнущую бедой, землю, что – то предостерегающе крикнул остальным. Все замерли.
Незнакомец присел на одно колено, осторожно дотронулся до подбородка Аякчааны. В этот момент Катя в ужасе замерла – она решила, что ее спутницу сейчас просто убьют. Аякчаана, видимо, тоже так подумала, поэтому зажмурилась. Но в следующее мгновение, незнакомый воин вытянул из – за воротника Аи, тонкий искусно вышитый зелено – синими узорами шейный платок. Катя онемела. Она и не заметила его за все это время, а воин за считанные доли секунды успел обратить на него внимание. Ну и зрение!
Тихо и при этом властно незнакомец что – то спросил у Аякчааны, тыча ей в нос этот самый платок.
– Мамин подарок, – пропищала та испуганно и дальше сказала что – то на своем родном языке – Катя уже не знала, что.
Но, как ни странно, воин ее понял, или понял что – то свое, кто его разберет. Он резко встал, что – то крикнул, указав на Катю. Второй воин, одетый чуть скромнее чем незнакомец, видимо, его помощник, что – то спросил у него, жестом указав на Аякчаану. Незнакомец только задумчиво покачал головой.
За несколько минут, пока незнакомец и его помощник тихо переговаривались, Катя постаралась внимательнее их рассмотреть и запомнить, чтобы понять, кто они, эти воины.
Их было восемь. Восемь черноволосых воинов с тяжелыми и острыми как бритва взглядами. Темно – коричневые халаты длиной чуть ниже колен с жесткими, прикрывающими шею, воротниками. Поверх – словно панцири на черепахах – жилеты из небольших почерневших металлических пластинок, скрепленных кожаными ремнями. Руки прикрывают массивные наплечья, кожаные наручи с металлическими накладками. Обуты воины в мягкие кожаные сапоги. У одного из них, того, что был начальником, сапоги украшены цветной аппликацией. На головах у каждого – шлем из четырех металлических треугольных пластин со срезанными вершинами, стыки пластин прикрыты резными накладками с выпуклыми «ребрами». Пластины соединены между собой кожаными ремешками. В плоское круглое навершие с узкой железной втулкой вставлен прутик с прикрепленным к нему пучком конских волос. К передней лицевой пластине шлема был прикреплен небольшой треугольный козырек, а к боковым и затылочной пластинам прикреплены три лопасти из красной парчи с белым рисунком и зеленой окантовкой. На поясе у каждого был прикреплен украшенный такими же бело – зелеными узорами колчан со стрелами, а за спиной – по круглому деревянному щиту с набитыми металлическими бляхами и массивные луки.
– Это кто? – одними губами прошептала Аякчаана.
Катя только покачала головой. Она не знала, кто это мог быть. Кажется, подобное одеяние она видела у мамы на работе, но кому, какому народу, оно принадлежало никак не могла вспомнить.
В любом случае, она знала совершенно точно – они в беде, в большой беде. Посоха нет. Эти воины в лучшем случае продадут их в рабство. В худшем – убьют за ненадобностью. Хотя это еще вопрос – что из двух зол лучше.
Но безмолвный вопрос Аякчааны привлек к себе внимание. Мужчины прекратили обсуждение, и тот, что был старше, дал указание уходить из города.
