– Сейчас, перед лицом своих друзей, моей возлюбленной, перед лицом матери Макоши, я клянусь тебе Велимудр, что буду тебе верным сыном.
Старик шумно всхлипнул, привлек его к себе, протянув руку. Старик прижал к себе светлую голову Олеба, шумно выдохнул. Все трое, как один, замерли, прислуживаясь к биению сердец.
Наконец, волхв отстранился от Енисеи и Олеба, посмотрел в глаза юноше одобрительно похлопал его по плечу:
– Я потерял своих сыновей, боялся, что потеряю и дочь. Но вместо этого обрел своих детей снова. Рад, что ты станешь мне сыном, Олеб!
Енисея улыбнулась:
– А я уже боялась – не сговоритесь.
До самого этого момента Енисея опасалась, что отец откажется принять Олеба, что ей придется выбирать между двумя дорогими для нее людьми. Но мужчины оказались мудрее.
Макошь подошла ближе к обнимавшейся троице, громко выдохнув:
– Ну, слава Сварогу, все утряслось. А я уж думала, волхв, придется просить тебя о великодушии!
– Да неужто я от такого молодца откажусь, – воскликнул волхв, улыбаясь. – Прости нас, матушка, да пора нам домой! Врата в Чертги Мары не гоже оставлять без присмотра…
Глава 26. Свобода!
В бархатистой синеве темнеющего неба тонкими искрящимися лентами проскальзывали радужные сполохи, разливаясь миллиардами оттенков. Они поднимались все дальше в высь, с легким гулом рассыпаясь, и собираясь вновь. И не было это светомузыки конца или края. Заканчивался один узор, тут же начинался другой, исходивший из глубины каменных глыб.
Переливаясь золотом и пурпуром, крохотные огоньки зарождались в глубинах каменных тел, душных и полуразрушенных, и неспешно покидали их. Они стремились к новой жизни и новым воплощениям. Перед тем, как оторваться от своего тела, огоньки обычно на миг замирали, и лишь затем, отрывались от камня, рассыпаясь тонкими разноцветными искрами.
На берегу холодного, лениво ворчащего океана, стояла группа людей. Все они, как один запрокинув головы, наблюдали за всем этим великолепием.
Катя много раз смотрела салют: тоже море огней, сопровождавшееся морем шума. Здесь же все иначе.
Роскошный фейерверк огней не спеша, торжественно, проплывал перед глазами восторженных зрителей. В тишине, царившей вокруг, под мерное дыхание океана, казалось, что ты сам становишься частью чудесного мира, скрытого от посторонних взоров. Мира волшебства, не доступного людям.
– Дедушка, – донесся до Кати шепот Аякчааны, – Каменные люди покидают свои тела. Это значит что, теперь эти места лишились силы?
– Нет, внучка, – отозвался старый шаман, – Сила никуда не уходит, и никуда не приходит, она всегда с нами. И лишь мы решаем, когда и как нам ее использовать.
Катя улыбнулась. Она узнала голос, давший ей спасение, надежду и свободу. Голос, поведавший ей тайну – нет на земле абсолютной силы, есть наша воля употребить ее во зло, или в добрый целях.
Она оглянулась.
Их глаза встретились.
Черные как смоль глаза старого шамана и серо – голубые глаза девочки – богини. Встретились и озарились улыбкой.
Эпилог.
Из чащи леса близ деревни Федулкино, покачиваясь, вышел парень. Непонимающими глазами он огляделся вокруг. Почти падая, размашисто шагая перебирался он через сугробы, чертыхаясь, медленно продвигаясь таким образом в сторону деревни.
Синеватый вечер опускался на заснеженные улицы. В домах затопили печи, отчего воздух стал ароматно – пряный, острый. Парень глубоко вздохнул и поежился. Дубленка – то куда – то пропала. Жаль. Хорошая была. Новая.
Незнакомец неуверенно остановился около крайнего дома. Вытянув худую шею заглянул в окно – синеватый экран работающего телевизора подсказывал, что хозяева дома. Парень толкнул калитку, несмело шагнул внутрь. Огромный пес, лохматый и свирепый, гремя цепью и оглушительно лая, бросился на него.
– Фу! – инстинктивно заорал парень, и пес, тихо зарычав остановился. – Эй, есть кто живой!
В доме замелькали тени. Широко распахнув дверь, на пороге появился небритый мужик, торопливо натягивая тулуп поверх вытянутой майки.
– Чего там тебе! – неприветливо крикнул он парню.
– У вас телефон есть?
– Ну, есть, – неохотно отозвался мужик.
– Наберите 5 – 83 – 234, скажите, что от Антона, – и добавил севшим голосом, – пусть меня отсюда заберут…
