СОВЕТЫ СЛЕДОВАТЕЛЮ
Нашим следственным органам на практике приходится иметь дело с наиболее важными по своему характеру следственными процессами. Эти процессы, при проведении которых необходимо установить факты без помощи свидетелей, без явных компроматериалов и компрометирующих обстоятельств (освобождение объекта из-под ареста не всегда можно принимать за компроментирующий фактор). Провести следствие, когда объект предварительно агентурным путём разработан, когда на него есть "гора" компроматериалов и свидетелей — это нетрудное дело. Сидеть за столом в тихом кабинете, иметь к услугам многочисленную агентуру, телефоны и 3–4 месяца на проведение одного дела — это нетрудно. Но допросить человека, освобождённого после двухнедельного пребывания в НКВД-НКГБ, за два-три часа — это очень сложное дело.
Часто среди наших сотрудников можно слышать такие голоса, что в аппаратах НКВД-НКГБ сидят чрезвычайные специалисты-следователи, у которых нам нужно многому учиться, что владеют они особыми неизвестными нам методами допроса и т. п. В действительности это не так. Установлено, что в райотделах НКВД-НКГБ сидят полуграмотные люди, которые уже в силу своего малого развития и низкого образования не могут хорошо ориентироваться вообще в следственных процессах. Это, в большинстве, оперативные, а не следственные работники, и райотделы НКВД-НКГБ тоже являются больше оперативными, чем следственными аппаратами. Другое дело, что в областных Управлениях НКВД-НКГБ есть следователи с соответствующим образованием и развитием, но и они в условиях нашей работы не смогли б нам "открыть Америки".
Органы НКВД-НКГБ не арестовывают объекта до того времени, пока не разработают его агентурным путём, т. е. пока не соберут компроматериалы; арестовав, могут эти данные дополнять, задерживая объекта столько, сколько это необходимо. Нам же приходится задерживать лиц, часто мотивируясь неточным подозрением или фактом освобождения из-под ареста. И это всё. Но в этом случае, хотя это и парадоксально, на помощь нам приходят сами методы работы НКВД-НКГБ, а именно, их стандартизация и штампованность вербовки агентуры.
Практикой установлено: 75 % всех освобождённых из-под ареста завербованы. Для нас это главный критерий при подходе к каждому человеку, который чудом вырвался из рук НКВД-НКГБ. Но с другой стороны, этот критерий являет собой только определённое подозрение и ничего больше. В процессе следствия необходимо преобразовать это подозрение в уверенность, а после в факт. С чего же необходимо начинать следствие, если мы имеем лишь одно подозрение?
Если мы в своём распоряжении имеем достаточно времени (о других условиях говорить не будем) то всегда рекомендуется начинать допрос с ознакомлением следователя с характером объекта. Мы не имеем здесь своей задачей классического определения характера человека в целом, а лишь некоторые черты его, которые, при проведении следствия, всегда играют важную роль. Эти черты — склонность к преувеличению (вранью), говорливость, похвальба, амбиция, безличие, скромность, скрытность, осторожность, пугливость и т. п. Они свойственны каждому человеку независимо от его образовательного уровня или интеллектуального развития. С выявления одной или нескольких указанных черт характера объекта следователь делает один шаг вперёд. Это очень важно, потому что, как указывалось выше, в нашей работе мы часто вообще не имеем никаких компроматериалов на объекты. Итак, в этом случае следователь не должен рассчитывать на свою "феноменальность", как некоторые делают, или на получение компроматериалов путём переубеждения объекта, или привести его к "сознательности". Тут необходимо завоёвывать позицию постепенно, шаг за шагом, силой своей осторожности, наблюдательности, психического равновесия и чёткой ориентации в разных вопросах.
Необходимо помнить, что в начале такой игры "следователь" на своей стороне имеет только одного союзника — нечистую совесть объекта. Но этот фактор необходимо уметь соответственно использовать. Итак, выявление указанных черт характера человека производится во время разговора с объектом на темы, какие не имеют ничего общего с причиной задержания.
Лживый человек выдаётся пустословием и преувеличением в разговоре, особенно на тему о вещах, которым он симпатизирует, или к которым относится отрицательно. Сам по себе такой разговор не имеет значения, но отдельный элемент, где объект допускает очевидное преувеличение (брехню), следователь обязательно должен использовать. Факт обмана объектом следователя, хотя и в мелочи, при допросе получает большое значение. А констатирование нескольких таких фактов (с умелым их использованием) в процессе следствия приводит к психическому замешательству объекта.
По окончанию таких разговоров (их необходимо производить в форме допроса и считать лишь подготовкой к самому следствию) объекту предлагается написать автобиографию. Детальный анализ этой биографии также должен дать следователю определённые аргументы (редко случается, чтобы задержанный, написав свою автобиографию, ничего в ней не утаил, уменьшил или преувеличил). Эти аргументы отличаются от первых тем, что касаются самой личности задержанного, а часто имеют непосредственное отношение к сути дела. Таким образом, проверка автобиографии объекта является первой фазой самого следственного процесса. Во время такой проверки необходимо обратить внимание не только на сам объект, но и на его семью, родственников, их официальное положение или место работы, связи с объектом, отношение к нашему движению, прошлая деятельность и т. д.
Если следователь, в результате прошедшего разговора и проверки автобиографии объекта, не может добыть определённых компрометирующих аргументов, т. е. не будет располагать никакими компроматериалами, то раскрытие сути дела может не удаться вообще, ибо когда речь заходит о сути дела, то объект настораживается и удваивает своё внимание и осторожность, но с другой стороны, добыв такие аргументы, необходимо их умело использовать. Необходимо любой ценой добиться, чтобы в первой фазе следствия обвиняемый в 2–3 местах должен был признаться, что он действительно сказал неправду (обманул следователя). Это очень важно, ибо после этого быстро наступает психическое замешательство объекта. Обычно это удаётся тогда, когда следователь является человеком психически уравновешенным, последовательным, умеет сдерживать свои порывы — т. е. будет во всём этом превосходить своего противника. Своей стойкостью и психической уравновешенностью следователь должен сразу же доминировать над психикой подследственного, ибо в противном случае он не добьётся положительного результата.
Следственный процесс без начальных компроматериалов — это борьба двух характеров, двух психических сил. Часто следователь, добившись признания объекта о том, что он обманул его в вопросе своего образования, года рождения, прошлой деятельности или семейных связей, — с удовольствием потирает руки и, как бабочка, перелетает на другую тему. Это абсолютно неверный метод, ибо он сглаживает значение этого признания. В этом случае необходимо закрепить за собой добытый успех, и закрепив его, вести наступление дальше, стремясь расширить его. При этом не ослаблять нажим (разумеется, психический), а всё время усиливать его, использовать другие аргументы и не давать возможности опомниться или прийти в себя объекту. Такая последовательность, а также принципиальность и деловая стойкость следователя, как правило, приводят к подавлению психики объекта, его психическому замешательству. В следствии нет "маловажных" или "неактуальных" вопросов, здесь всё важно, всё актуально, на чём следователь может "поймать" объект, хотя бы к делу оно не имело никакого отношения.
