Недавно в моем собственном доме произошел один весьма неприятный случай. В течение четырех лет со мной жила одна супружеская пара, которую я наняла для ухода за моим домом и моими домашними животными. Они отлично выполняли свои обязанности, все так хорошо начиналось, и я была очень довольна работой супругов-англичан. Прошло некоторое время, и я стала замечать некоторые неприятные детали. В основном это касалось мужчины. Это были пустяки, мелочи, и я поначалу не придавала им значения. Это было моей большой ошибкой. Мужчина стал лениться и почти всю работу свалил на плечи своей жены. Он, казалось, забыл, что дом принадлежит мне и что я плачу ему жалованье. Он стал вести себя в моем доме как хозяин. Он стал фамильярничать, как будто был моим близким другом. Все эти мелочи копились, и со временем его недостойное поведение стало непереносимым. Частично вина за это лежит на мне, так как я своим попустительством позволила ему перейти границы. Я стала бояться делать ему замечания. Я приучилась ходить на цыпочках, чтобы не дай бог не побеспокоитьего, чтобы не испортитьемунастроение.
На следующий день после моего семидесятилетия (это был замечательный праздник) я с ужасом узнала, что на дне рождения он позволял себе вольности по отношению ко многим моим подругам. Поговорив с женщинами, я обнаружила, что это длится уже более года.И ни одна из них ничего мне не сказала.Теперь, когда вся правда выплыла наружу, на меня обрушилась масса малоприятных сведений о поведении моего работника. Он выбрал себе несколько жертв среди других моих служащих и долгое время домогался их. Оказалось, что, когда меня не было в городе, он даже набросился на мою секретаршу в моем собственном доме! Я пришла в ужас. Как такое могло произойти с подругами и служащими Луизы Хей?! Почему они сразу не рассказали мне о происходящем? Они были напуганы, смущены – у каждой нашлась причина для молчания. Вы и сами хорошо знаете, какие бывают отговорки, так как наверняка не раз придумывали их. Я вспомнила о том, что, попадая в такую ситуацию, в которой оказались мои подруги, я и сама хотела лишь избавиться от неприятных воспоминаний, переживая молча. Смогла ли я хоть раз дать отпор своему обидчику, позвать служащего общественного порядка?
Я также узнала, что этот мужчина – мой служащий – оскорблял свою жену и она все это время прятала от меня синяки. Только подумайте, как часто мы позволяем мужчинам оскорблять нашу честь и достоинство и оставаться при этом абсолютно безнаказанными? Наш страх заставляет нас подчиняться мужчинам, быть покорными, молча сносить обиды. Поверьте, после разговора с подругами и служащими мне стало очень тяжело на сердце. А ведь это была только вершина айсберга. Я приношу извинения всем женщинам, присутствовавшим на праздновании моего семидесятилетия, за недостойное поведение моего работника.
Даже моя ближайшая подруга, у которой нет от меня никаких секретов, женщина с высокой самооценкой, всегда сохраняющая достоинство, и та не сказала мне ни слова о происходящем. При сексуальном оскорблении ее первой реакцией было отмолчаться и не поднимать шума.
В любом случае мой работник на этот раз зашел слишком далеко, и если раньше я терпела его выходки, то теперь настало время для принятия серьезного решения. Я собрала группу поддержки, так как понимала, что в одиночку ничего не добьюсь ни от него, ни от его жены. Если бы я не была полностью уверена в правдивости слов моих подруг, то поддалась бы на его обман – такое убедительное представление он разыграл, доказывая свою невиновность. Когда он понял, что его спектакль нисколько не убедил меня, то сбросил маску и показал свое истинное лицо. Он стал хамить и грубить мне. Однако, чувствуя поддержку подруг, я взяла телефонную трубку и прямо заявила ему, что набрать номер полиции не составит труда. Я потребовала, чтобы к утру их уже не было в моем доме. Хотя мои ладони были мокрыми от пота, а в горле стоял комок, я все же чувствовала свою силу. Нелегко мне было противостоять здоровенному раздраженному мужчине. Несмотря на сочувствие и даже сострадание, которое во мне вызывала его жена, я понимала, что она будет выгораживать своего мужа, либо все отрицая, либо сваливая вину на жертв его наглости и распутства. Очень часто жены таких мужчин становятся на их сторону, все отрицая и виня других женщин. В конечном итоге они ушли, разыграв оскорбленную невинность. Через три с половиной часа они упаковали вещи и покинули мой дом.
Одна моя подруга позвонила мне на следующий день. Ее мучили мысли о том, что, возможно, она преувеличила происшедшее, ошиблась и своими словами лишила человека работы. В конце-то концов, кто мы такие? Всего-навсего «девчонки». Имеем ли мы право высказывать собственное мнение? Что ж, вполне вероятно, мы все придумали. Достаточно мужчине заявить о своей правоте, и слово женщины ставится под сомнение. Наша честь и наше чувство собственного достоинства оскорблены, и мы же считаем себя в чем-то виноватыми. Стереотипы мешают женщинам освободиться. Мы привыкли считать себя вторым сортом, наше поведение постоянно контролировалось. И всю жизнь мы позволяем оскорблять и унижать нас. В прошлом слово, произнесенное женщиной не вовремя, могло стоить ей жизни. Даже сегодня в Афганистане за супружескую неверность забрасывают камнями до смерти. Но этот закон распространяется только на женщин – мужчинам измены прощаются.
Нам необходимо повысить свою самооценку и научиться говорить «нет».
Как только я осознала, что именно происходит в моем доме, то постаралась разрешить сложившуюся неприятную ситуацию. Потом я позвонила психотерапевту и записалась на прием. Хотя в прошлом я уже проходила курсы терапии, но какая-то часть моего внутреннего эго все еще поощряет недостойное поведение со стороны мужчин – если не по отношению ко мне самой, то, как оказалось, по отношению к моему дому. Я делаю все, чтобы избавиться от еще остающихся во мне негативных отголосков прошлого.
Мой врач-психотерапевт задала мне вопрос о ненависти, испытываемой в детстве к грубияну-отчиму. «Я не помню ненависти, только страх» – таким был мой ответ.
Потом она спросила: «Неужели вы ни разу не испытывали ненависти, желания отплатить ему той же монетой?» Она никогда не сможет понять, что чувствует оскорбленная, униженная девочка. Ежедневные побои и издевательства заменяли мне воспитание. Я боюсь даже представить, что сделали бы со мной, попытайся я отомстить.Нет, я не помню ненависти, только страх. Страх и террор.
Повиновение и беспрекословное подчинение в меня вбили с детства, и я едва не потеряла надежду на лучшее. Девочки, которых с детства воспитывали кулаком, вырастают в женщин. Но внутри каждая из них остается маленьким запуганным ребенком. Такое нередко случается даже в самых крепких, порядочных семьях. Унижение и оскорбление маленьких девочек считается чем-то само собой разумеющимся. С раннего возраста – еще со школы, а возможно, и раньше – девочек необходимо приучать говорить обо всех случаях сексуального оскорбления. Если женщины хотят создать для себя мир, где бы мы чувствовали себя в безопасности, то должны изменить свои стереотипы. Порой это трудно, но тем не менее необходимо. Уволив своего наглого и грубого работника, я поступила так, как никогда бы не смогла поступить, будучи ребенком. Я постояла за себя.
