Фюрер готов на авантюру. 15 сентября шеф диверсионной службы абвера получает приказ перебросить в Чехословакию 3000 винтовок австрийского производства. (Банды так называемого «Добровольческого корпуса»(фрейкорпс) для маскировки снабжались в основном оружием австрийского производства.)
28 сентября «фрейкорпс» получили задание от Франка в течение трех дней после начала вторжения вести «свободную охоту» против враждебных элементов — призрак массового террора становится все отчетливее. «Простых» взрывов и убийств, которые планировались абвером прежде, уже недостаточно: абвер готовит и свои «регулярные» силы—тайную полевую полицию (ГФП). И все же до войны в 1938 году не дошло. Гитлер, который, в конечном счете, не был уверен, что Англия и Франция выступят, пошел на компромисс: на время отказался от захвата всей Чехословакии, ограничившись Судетской областью.
Все, что произошло после заключения Мюнхенского соглашения, показало иллюзорность надежд европейских политиков, полагавших, что Гитлера можно «умиротворить». В Берлине тут же приступили к подготовке решения проблемы Чехословакии в целом.
После отставки 5 октября 1938 года президента Чехословакии Э. Бенеша страна на некоторое время осталась без главы государства. Только 30 ноября президентом стал сторонник капитулянтской политики Эмиль Гаха.
В результате утраты Судетской области страна лишилась своего оборонительного пояса. Разведывательная работа против Германии была вообще запрещена. Под давлением Берлина был отстранен от должности опытный разведчик, начальник 2-го отдела Генерального штаба полковник Франтишек Гаек. Однако преемник Гаека, подполковник Франтишек Моравец, и другие ведущие работники чехословацкой секретной службы решили на свой страх и риск продолжить борьбу. В сложившейся ситуации ключевое значение приобрел агент «А-54». В Праге никто по-прежнему не знал, «кто он и откуда». Но тогда, в 1939 году, не это было важно.
Подполковник Моравец, его помощник по разведке майор Олдржих Тихий и сменивший его майор Эмиль Штранкмюллер прилагали отчаянные усилия, чтобы связаться с «А-54». Только в начале марта 1939 года им это удалось.
В 7 часов утра 11 марта 1939 года на станцию Турнов прибыл скорым поездом Мюнхен — Прага долгожданный гость, предъявивший чиновнику пограничной службы паспорт на имя Пауля Ганса Штейнберга, подданного Германии, 37 лет, представителя некой фирмы, поддерживающей деловые контакты с Чехословакией. В зале ожидания его встречал представитель 2-го отдела, штабс-капитан Франтишек Фрич. Выпив по чашке кофе в пустом в эти утренние часы привокзальном ресторане, оба сели в ожидавшую их черную «Татру» и на максимальной скорости помчались в Прагу. Фрич спешил не случайно. Он был подготовлен к неожиданностям, но то, что сообщил ему «Штейнберг», не могло его не потрясти: «Чешские земли будут оккупированы 15 марта… Словакия будет провозглашена самостоятельным государством как, вассал Германии…» Всеми операциями в Словакии будет руководить Гейдрих. Лидерам словацких фашистов уже передана взрывчатка для использования в террористических актах, при организации массовых беспорядков, которые должны будут «обосновать» обращение словаков к Гитлеру с просьбой оказать помощь в защите от «чешского террора». В Берлине даже планировались убийства местных немцев, чтобы был дополнительный повод для вторжения.
На конспиративной квартире беседа с «А-54» была продолжена. После этой встречи Моравец попытался убедить премьера и министра иностранных дел Хвалковского в серьезности положения. Но его фактически осмеяли. Близорукие политики не желали взглянуть реально нафакты. А может, в душе они уже примирились с завтрашними оккупантами.
Тогда Моравец и его ближайшие сотрудники решили действовать на свой страх и риск — они поставили все на «А-54». Центр чехословацкой разведки решено было перевести в Лондон. Оставшимся для работы в стране разведчикам предложено было перейти на нелегальное положение.
12 марта Моравец посетил британского военного атташе в Праге. В состоявшейся беседе принял участие и майор Джибсон. Договорились, что часть отобранных для отправки документов будет временно укрыта в здании Британского посольства, а потом дипломатической почтой переброшена в Лондон. 13 и 14 марта 1939 года во дворе Генерального штаба Чехословацкой армии горели костры. Уничтожали секретные архивы разведки. То же происходило в Брно, Будейовицах, Братиславе. Всего лишь за несколько часов до вступления нацистов в Прагу с Рузинского аэродрома вылетел «Дуглас» голландской авиакомпании «КЛМ», специально зафрахтованный англичанами. На его борту находилось 11 чехословацких офицеров разведки во главе с подполковником Моравцом. С собой в портфеле он вез досье «А-54». В тот же день самолет приземлился в Лондонском аэропорту Кройдон.
Рано утром 15 марта в здание Генерального штаба чехословацкой армии в Дейвицах ворвалась оперативная команда регионального филиала абвера в Дрездене. Незваных гостей интересовали работники 2-го отдела и секретные документы. Но их ждало разочарование — сейфы и картотечные шкафы были пусты.
Канарис был взбешен. После вступления германских войск трусливый и безвольный президент Гаха и министр иностранных дел Хвалковский поставили свои подписи под предложенным им текстом «соглашения с рейхом», тем самым ликвидировав Чехословакию как государство. Министр национальной обороны генерал Сыровы приказал армии практически сложить оружие. В руки нацистов попали огромные трофеи —1582 самолета, 2676 артиллерийских орудий, 469 танков, 43 000 пулеметов, 1 миллион винтовок, гигантские запасы боеприпасов и различного военного снаряжения.
В целях псевдоправового оформления колониальной зависимости чешских земель от «велико-германского рейха» был учрежден режим так называемого протектората Богемия и Моравия…
С момента прихода национал-социалистов к власти германская стратегическая разведка, в первую очередь военная, была радикально реорганизована, выросла в количественном и качественном отношениях. Однако в специфических условиях тоталитарного государства ее организация страдала серьезными дефектами. Она была скорее рядом автономных органов, связанных с конкурирующими кликами в партийно-государственной олигархии. Отсутствие единого центра анализа информации, выработки кратких и долгосрочных прогнозов развития событий было следствием установленного порядка принятия решений на высшем уровне.
Гитлер принимал решения без их предварительной разведывательной проработки «мозговым трестом», как это делал, к примеру, Ф. Рузвельт в условиях американской демократии. Именно в этом, а не в слабости информационной базы лежал главный источник бессилия германской разведки влиять на развитие событий.
Серия внешнеполитических успехов, достигнутых Гитлером в промежутках с 1935 по 1939 год, особенно захват Чехословакии, убедила диктатора и его окружение в наличии у него чудодейственной интуиции. Но было бы заблуждением полагать, что провалы германской разведки были результатом воздействия лишь тех факторов, которые объективно находились вне сферы компетенции ее руководителей. Во многих случаях, в частности в области контрразведки, просматривается явное превосходство противника. Убедительным доказательством служит «эпопея А-54», не закончившаяся с падением «Первой» Чехословацкой республики.
