Длинный стол разрезал помещение, словно нож. Слуги взбили подушки и перевернули одеяла.
– Ей потребуется больше чая, – сказала Леди Жокар. – К сожалению, у нее низкий болевой порог.
– Бри, принеси, пожалуйста, еще, – попросила я.
Она вернулась с подносом чайников и налила чашку Даниэле. Чтобы охладить напиток, она добавила три кубика льда. Девочка подавилась и попробовала сплюнуть.
– Нет уж, глотай. – Мать поднесла чашку к губам Даниэлы и перевернула так, что большая часть жидкости стекла девочке по подбородку. Она заерзала, но мать только усилила хватку. С девочки сняли забрызганный чаем сарафан, и она задрыгала голыми ручками и ножками.
Я положила Даниэлу на процедурную кушетку.
– Ну что, уютно в гнездышке?
Она хихикнула.
– Ты меня сделаешь красивой? Что ты изменишь?
– Это секрет. – Я приложила ладонь к ее уху, чувствуя, как широко она улыбается. – Ты уже очень красивая, а я сделаю тебя самой красивой девочкой на всем свете.
Она восторженно вздохнула и прошептала мне на ухо:
– Я очень этого хочу. Мамочка тоже хочет, тогда она перестанет постоянно переживать.
– Очень надеюсь. – Я взбила ее подушку. – Время начинать. Ты готова?
Она кивнула. Я изучила черты Даниэлы и провела пальцами по ее жестким волосам. Пряди напомнили мне солому в конюшне каретного двора моего старого дома. Коричневый цвет потускнел и приобрел пепельный оттенок у корней. Миллион вариантов перетасовались у меня в голове, как карты в руке фокусника.
– Ты уже начинаешь? – спросила Даниэла.
– Да, – сказала я, пытаясь унять дрожь в руках. – Я думаю. Закрой глаза.
– Но я хочу все видеть, – запротестовала она.
Леди Жокар вышагивала вокруг кровати.
– Делай, что тебе сказала Прекрасная, и немедленно. – Ее голос заставил меня подпрыгнуть.
Я закрыла глаза и заблокировала цокот каблуков Леди Жокар. Мне стало жарко, словно я проглотила горящую звезду. Мама говорила, что мы сделаны из звездной пыли, из самой Богини Красоты, и магия – будто комета, пролетающая сквозь нас.
Ее голос мягко меня направляет. Действуй мягче, делай все медленно. Детям требуется легкая рука. Ты знаешь, как это делается, с самого рождения.
Вены в моем теле надулись и поднялись над кожей рук.
Даниэла появилась в моей голове, словно картина: рыхлая, бледная кожа, тусклые волосы, впалые глаза, искривленный нос, длинное лицо. Мы с Бри посыпали ее бэй-пудрой и затемнили кожу. На ее лицо я поместила размеченную сетку и нанесла новый цвет на каждую прядь ее волос. Я представила ворона, сидящего на плече Даниэлы, и сделала ее волосы столь же черными, как перья в его крыле. Немного потянув, я заставила их вырасти, и скоро они спустились ниже плеч аккуратными завитками.
– Ай. – Девочка поморщилась. На ее лбу выступил пот. Она прикусила губу и зарыдала. Я потрепала свою маленькую пациентку по плечу. Слезы текли по ее щекам, вымочив сетку.
– Может, нам стоит сделать небольшой перерыв? – предложила я ее матери.
– Нет, она в порядке. Она постоянно так себя ведет, – сказала Леди Жокар. – Сейчас она станет самой красивой девочкой. – Она прижала руки Даниэлы к столу, но девочка начала брыкаться и кричать. Пронзительный визг ножом разрезал мое сердце. Слуги бросились помогать.
Я старалась работать быстрее. Корректируя волосы, я добавляла прядям симпатичную волну, сделала их блестящими, как у Падмы, и увеличила толщину у корней. Она завыла еще сильнее и затрясла головой во все стороны. Сетка упала на пол.
– Нужно, чтобы голова была неподвижна.
– Немедленно прекрати это, а не то я прикажу набить чучело из Кисы, – пригрозила Леди Жокар. Даниэла замерла, всхлипывая. Леди Жокар обхватила голову дочери и с силой прижала ее к столу.
Я выдвинула маленькие глазки из впадин, словно вынула яйца из пашотницы маленькой ложкой. Крики Даниэлы стали резкими и полными отчаяния. На самой высокой ноте я вздрогнула. Я выпрямила нос, создав идеальную линию. Кость сломалась с треском. Бри поднесла носовой платок и вытерла тонкую струйку крови у ноздри девочки. Затем я сгладила переносицу.
– Прекрати шуметь, Даниэла, – завопила Леди Жокар. – Прекрати себя так вести. Ты меня позоришь.
– Все готово, – сказала я.
Плач Даниэлы перешел в икоту.
– Это… Я… Это…
– Вытри лицо, – сказала ей Леди Жокар. – Кто-нибудь, принесите зеркало. – Она щелкнула пальцами в сторону Бри.
Бри поспешно вышла и вернулась с зеркалом. Я помогла Даниэле сесть. Кожа ее горела. Даниэла уставилась в зеркало. Ее дыхание было тяжелым, но она все равно попыталась мне улыбнуться.
– Видишь? – Леди Жокар нависла над дочерью. – Ты просто восхитительна. Мне нравится. – Она перевела взгляд на меня. – Вы настоящий талант. Куда лучше, чем остальные Прекрасные в этом чайном доме.
– Остальные? – спросила я.
Служанка прокашлялась. Они обменялись взглядами.
– Кого вы имеете в виду, Леди Жокар?
– Предыдущую Прекрасную, – объяснила она.
– Леди Камелия, – начала служанка. – Ваша следующая клиентка уже прибыла. – Она вывела меня из комнаты, не дожидаясь, пока Леди Жокар закончит говорить.
– Отличная работа. Будьте уверены, я сообщу Мадам Клэр, – сказала она, когда двери уже закрывались за мной.
14
Оставшийся день пролетел со скоростью молнии. Женщины приходили со своими палитрами, сопровождающими и друзьями. Я изменяла тела, цвет волос и кожи, наделила мужчину голосом певчей птицы, стирала морщины и старалась убедить переживающих придворных в том, что они красивы. В конце дня я в полном изнеможении заползла в постель.
Но руки и ноги так гудели от перенапряжения, что у меня никак не получалось заснуть. Я пыталась найти свою карточку, перебирая нарисованные от руки портреты Прекрасных. Улыбающиеся лица моих сестер и прошлых поколений Прекрасных были заключены в круглые рамки.
Я оказалась в середине стопки. На меня смотрело мое же лицо: улыбающиеся глаза, пучок, украшенный цветами камелии, розовый румянец на смуглых щеках и герб Прекрасных на груди. Под изображением каллиграфическим почерком написано мое имя – КАМЕЛИЯ БОРЕГАРД, и указана моя сильная аркана – АУРА. В поле с назначением значился Чайный Дом Хризантем.
Я закрыла его большим пальцем. Как я бы хотела стереть эти слова и написать вместо них: «фаворитка». Стоило мне покачать карточку из стороны в сторону, как мое изображение начинало подмигивать. Я снова уткнулась в карточки, разглядывая лица сестер, скучая по их громкому смеху и шумной компании. Я задержала взгляд на карточке Амбер, чьи глаза светились, как будто она хранила какой-то секрет. Ее пучок выглядел как пламя, завернутое в ленту. При повороте карточки она улыбалась. Я провела пальцем по ее рту, гадая, улыбнется ли она мне снова.
