– Кто здесь? – Ее прекрасная кожа сливалась с темнотой этого отдаленного уголка сада.
Сделав глубокий вздох, я подняла юбки и побежала, бездумно поворачивая то направо, то налево. Я слышала, как девушки за моей спиной кричли, и надеялась, что они не заметили меня. Я не останавливалась, пока хватало воздуха. Казалось, я никогда не смогу отдышаться.
Споткнувшись о ветку, я упала на кучу листьев. Ноги болели, под маской выступил пот. Мне хотелось заплакать и оказаться снова с сестрами, но вместо этого я рассмеялась над безумием происходящего. Я вспомнила растрепанную Софию, беспорядочно лежащие локоны ее волос, размазанную помаду вокруг их ртов и сердитое выражение лица Габриэль.
– Смотрю, ты попала в переделку. – Через зеленую изгородь меня рассматривал юноша, высокий и статный, с черными вьющимися волосами. Его маску украшали перья, похожие на ласточкины. Именно такие любили изображать на своих кораблях моряки.
Он протянул руку, чтобы снять маску.
– Не надо! Ты проиграешь, – сказала я. Но он не обратил внимания на мои слова и открыл лицо.
Это Огюст Фабри, юноша, которого я встретила у ворот.
– Я и так вряд ли выиграю. – Он взял маску за клюв и протянул мне руку.
Я заколебалась. Перед глазами промелькнуло воспоминание о жарких объятиях Софии и того юноши, и я не стала ее брать.
Я тоже сняла маску. Узнав меня, он улыбнулся, а его глаза пригвоздили меня к месту. Нервный румянец залил мою шею.
– Ты смотришь на меня, как будто я что-то не так сделала, – сказала я.
– Мне просто любопытно.
– А зря. – Я попыталась подняться на ноги, но только сильнее запуталась в ветках куста.
– Почему? – Он снова протянул руку.
– Ты всегда так жизнью рискуешь? – Я оглянулась посмотреть, нет ли поблизости Реми или других свидетелей, и почувствовала, что тянусь к нему словно через миры, океаны, небеса и королевства. Тепло его ладони проникло через мои кружевные перчатки. Сердце затрепетало, как пламя свечи в фонариках, парящих вокруг. Я постаралась успокоиться. Едва встав на ноги, я выпустила его руку и вытерла ладонь о платье, как будто это могло помочь мне избавиться от нахлынувшего чувства.
– Я ничего не боюсь, – сказал Огюст.
– Как и я, – отозвалась я, хотя это была ложь.
Я отряхнулась, но подол платья застрял в изгороди. Когда я постаралась освободиться, Огюст кинулся на помощь.
– Я в порядке.
– Ты застряла. Если продолжишь в том же духе, порвешь платье. – Я напряглась и поежилась, когда его рука легла мне на поясницу. Кажется, ты боишься меня, – сказал он, аккуратно потянув за складки.
– Нет, просто…
– Я не должен с тобой разговаривать. Я знаю. Мы уже это выяснили. – Он наконец освободил подол из плена веток. – Тут только небольшая дырка. Я не знаю, почему вы носите все эти платья. Слишком много ткани. Разве они не тяжелые?
– Попробуй, потом поделишься впечатлениями.
Огюст рассмеялся и бросил маску в кусты. Непослушные волосы упали ему на лицо, и он заправил их за уши.
– О тебе написали уже миллион статей в газетах. Новая фаворитка, твое имя везде.
– Хочешь сказать, там, откуда ты родом, у вас есть газеты? Я забыла, как называется это место. Лоск?
– Линкс. Запомни наконец и не обижай, у него чувствительная душа.
Я засмеялась.
– Я только закончил его строить. Он – мой первый корабль, не считая лодочки, которую в детстве мне сделал отец, чтобы я научился ходить по морю. Я просто сказал, что все королевство сходит по тебе с ума.
– С ума сходит? – переспросила я.
Огюст поскреб щетину на подбородке.
– Я хотел сказать, что все тебя обожают.
– А разве это плохо?
– Тебе, должно быть, это нравится.
– Я пока не знаю, как на это реагировать. Там что-нибудь говорят о моей сестре?
– А ты сама газеты не читаешь?
– Если бы читала, то не спрашивала бы.
Он улыбнулся мне в ответ.
– Они называют ее опозоренной фавориткой.
Слово «опозоренная» больно забилось у меня в животе. Внутри меня росла решимость. Я должна найти Амбер. Она где-то здесь.
– Репортеры не знают всей подноготной. Они просто хотят продавать газеты. – Он притянул ночной фонарик и привязал его за ленточки к изгороди.
– Боишься темноты?
– Это чтобы лучше тебя видеть.
– О, – только и выдавила я, стараясь не глядеть в его сторону.
Огюст уставился на меня. Я чувствовала, как его взгляд скользит с моих волос к глазам, а от них к губам. Я отвернулась, готовая уйти и продолжить поиск сестер.
– Раз уж ты здесь, тебя все еще беспокоит, что в первый раз ты осталась за бортом? – спросил Огюст.
Его вопрос прозвучал как пощечина.
– Я не хотел тебя обидеть, – быстро добавил он.
– А что ты хотел в таком случае?
Он вытянул несколько листьев из моих волос. Тепло его пальцев вызвало во мне дрожь – так ко мне еще никто не прикасался. Внезапно я успокоилась.
– Я хотел спросить: сложно ли быть второй?
– Я получила то, о чем всегда мечтала.
Он ухмыльнулся, как будто я сказала что-то смешное.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Твой вопрос не заслуживает ответа.
– Это невежливо.
– Я и не говорила, что я вежливая.
– Женщины должны быть милыми, особенно Прекрасные.
Я изобразила, что подавилась чем-то.
– Мне так говорила мать. – Огюст рассмеялся.
– И что ты знаешь о Прекрасных?
– Они волшебные.
Я усмехнулась.
– Попробуй еще раз.
– У них есть магические способности.
– Попробуй благословенную кровь.
– А это что значит?
– Что наша аркана, не являющаяся магической способностью, заключена в крови.
– О, – вымолвил он.
– Вам рассказывают о том, кто мы?
– Немного… И если бы я был на твоем месте, я бы запретил эту чудовищную моду на мозаичную кожу. На Золотых Островах просто эпидемия. По улицам ходят люди, похожие на калейдоскопы.
– Хорошо, что ты не Прекрасная.
Он ухмыльнулся.
– Ты всегда так реагируешь на советы?
– А ты всегда высказываешь свое мнение, когда тебя не просят? – Я старалась сказать это с раздражением, но в действительности наслаждалась нашим словесным поединком.
