– Моя мать с этим согласилась бы, пожалуй, как и отец. Два моих старших брата затыка́ли меня всю жизнь. Скорее всего, это не сработало. И ты хочешь сказать, что тебе неинтересно мое мнение?
– Я…
– Камелия! – Реми спешил ко мне. Его лоб взмок от пота. Он уставился на Огюста и положил руку на рукоять меча. – Что здесь происходит?
Огюст засмеялся.
– Императорский стражник спешит на помощь. Ты весьма важная персона. – Он застегнул на груди камзол таким образом, чтобы Реми увидел морские эмблемы, и сложил руки перед собой. – При мне нет кинжала. Не нужно меня арестовывать, я ухожу.
Он ушел, а его громкий смех еще долго оглашал аллеи королевского парка. Реми подождал, пока Огюст скроется из виду, и повернулся ко мне с горящим от гнева взглядом.
– О чем ты думала? – спросил он. – Ты сбежала.
– Я хотела осмотреться.
– Двор существует не для веселья. Не для людей вроде нас с тобой. Ты здесь, чтобы предоставлять услуги.
– Я знаю.
– Не похоже.
– Я никогда ничего не видела.
– Некоторые вещи лучше не видеть.
Я позволила Реми вести меня. Он выбирал крутые повороты, со знанием дела ориентируясь в лабиринте. Гости проносились мимо, и их смех замирал вдали. Мы приблизились к белым мраморным ступеням, светящимся в темноте. В саду раздался девичий смех. Волосы девушки были собраны на макушке в пучок, украшенный лентами и драгоценными камнями, сияющими в ночи.
– Подожди… – Я прикоснулась к руке Реми. – Это Хана! – Сердце заколотилось от восторга.
Я побежала догонять сестру, с каждой секундой меня все больше переполняло счастье.
– Извините.
Я проскользнула мимо придворных.
– Простите. Хана, – позвала я.
Она не повернулась.
Я дотронулась до ее руки, и только тогда она посмотрела на меня.
– Да, миледи, чем я могу вам помочь? – сказала женщина удивленно.
Это не она.
От разочарования я чуть не упала. Реми подхватил меня за талию.
– Твои сестры отклонили приглашения.
– Что? Почему?
– Я не имею права говорить за других, – сказал он.
21
Я вошла в Большой Банкетный Зал: свечи в канделябрах и на вазе в центре стола роняли белые и золотые капли воска; на анимированном потолке сменялись изображения королевской родни; розы открывали и закрывали лепестки, источая свои изысканные ароматы. Стол был накрыт на сотни человек; специальные бальные фонари светили под потолком так ярко, что все вокруг сверкало. Зимние дыни и клубника лежали в огромных сосудах. Пирамиды из пирожных были прикрыты сеткой из сахарного сиропа и золотистого меда. В серебряных супницах дымился пряный суп. Дамы ходили с высокими, похожими на башни прическами и шляпами. Мужчины все были в галстуках и смокингах.
Пока официанты обносили гостей шампанским и изысканными закусками, Дюбарри и Элизабет наблюдали за тем, как я продвигаюсь сквозь толпу гостей. Понимая, что должна произвести впечатление, я старалась высоко держать голову и следить за осанкой.
Сплетни растекались быстрее воды в центральном фонтане.
– Одна из любовниц короля сегодня вечером обслуживает прием. Она нацепила герб. Смотрите!
– Интересно, новая фаворитка лучше старой? Лично мне та, первая, нравилась больше.
– Дом Кентов развалился и объявил себя банкротом. Вы видели платье миссис Кент – оно совсем обтрепалось и местами даже заштопано.
– Я слышала, что принцесса выгнала старую фаворитку из дворца.
– Мне сказали, что принцесса Шарлотта со дня на день проснется. Королева объявит об этом на Дне Оглашения Наследника, вот увидите.
– На самом деле королеве не нравится новая фаворитка. Если бы нравилась, она бы выбрала ее с самого начала.
Я старалась не вслушиваться в то, что говорили о нас с Амбер, и нацепила широкую улыбку.
Гости расселись по местам согласно маленьким, подписанным вручную именным карточкам. Королевские родственники, министры, титулованные придворные из благородных родов и торговых домов толпились у стола. Я просматривала списки приглашенных, ища имена сестер и надеясь, что Реми солгал, но никого из них не нашла.
Ко мне подошел распорядитель.
– Леди Камелия, позвольте мне проводить вас на место.
Я кивнула и, радуясь, что избавилась от постоянного контроля Реми, села между Министром Красоты и Министром Моды.
В зал вошел Огюст. Он огляделся, заметил, что я смотрю на него, и подмигнул. Я засмеялась и отвернулась: мне не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как я покраснела. Он казался мне забавным и, откровенно говоря, даже симпатичным. Я посмотрела вокруг, беспокоясь, не видел ли кто-нибудь, как я себя повела, и притворилась, что участвую в разговоре на моем конце стола. Здесь обсуждали последние королевские законы о красоте и ограничении количества нарядов. Мне нужно быть осторожной, нужно быть идеальной. В особенности если хоть один слух об Амбер – правда.
– Я слышала, что королева хочет распространить ограничения и на высокородных придворных. Всех нас могут обязать выбрать один окончательный образ, – сказала придворная дама.
– Я считаю, что все это домыслы и выдумки репортеров, – возразила ей другая.
– Мне кажется, она объявит о новых ограничениях на покупки. Мне так нравится ходить по магазинам. Помандеры скоро выпустят новый аромат, а я не хочу ничего устаревшего, – добавила третья.
Двери открылись, и в зал вошла королевская семья: королева, король и принцесса. За столом воцарилась тишина.
– Мы польщены, что вы смогли присутствовать на праздновании дня рождения нашей любимой дочери, – король говорил в рожок-громкоговоритель, и его слова, отражаясь эхом от стен, колыхали лепестки цветов на праздничном украшении стола. Было ощущение, что он стоит прямо у меня за спиной. – Моя маленькая девочка стала совсем взрослой.
Раздался гром аплодисментов. Я видела, как блестят глаза Софии, когда она смотрит на своего отца.
Он положил руку на плечо королевы.
– Мы будем праздновать, устроим демонстрацию подарков и закончим танцами и весельем. Приятного всем аппетита!
Слуги выпустили в воздух множество сверкающих шаров. Они носились у всех над головами, оставляя за собой пылающие кометные хвосты, а потом взорвались, выпустив облако цветных искр в форме герба принцессы Софии. Они были настолько яркими, что я чуть не ослепла.
– С днем рождения, любовь моя. – Король послал дочери воздушный поцелуй. – Папа любит тебя.
Я подумала: каково это, когда у тебя есть отец? В детстве, начитавшись сказок, населенных мамами, папами и непослушными детьми, мы задавали вопросы о наших отцах. Но нам отвечали, что у Прекрасных могут быть только мамы. И то только у некоторых из них. Нам говорили, что Прекрасным больше никого не нужно.
