На ее лице не выступило ни капельки пота. Угольным карандашом я наметила карту следующих изменений: высокие, как у матери, скулы, нос пуговкой, как у отца, и глубоко посаженные раскосые глаза. Я, как могла, сдерживала себя, чтобы не продолжить изменения, помня о предупреждении Иви и о том, что со мной случилось в прошлый раз.
– Ваше высочество…
– Да, – протянула она.
– Я закончила.
– Так быстро? Но ты даже не поработала с моим телом.
– Мне хотелось удостовериться, что я иду в правильном направлении.
София вскочила с кушетки.
– Принесите мне зеркало в полный рост, – сказала она и накинула халат.
Я жаждала похвалы, как манны небесной.
Три служанки внесли огромное позолоченное зеркало. София оглядела себя, пробегая рукой по волосам, по коже, затем приблизилась вплотную к зеркальному полотну, разглядывая новые скулы и нос. Похлопав глазами, она повернулась, чтобы рассмотреть свой профиль.
– Я выгляжу почти как моя мать.
– Я сделала это специально, ведь ваша мама – невероятная красавица. – Я искала на ее лице хоть малейший намек на счастье.
– Я знаю, что она прекрасна. Но я не хочу быть похожей на кого-либо. Мой образ должен быть уникальным. – Принцесса изучила свое обнаженное тело. – Попытайся снова, фаворитка. И сделай мне груди побольше. Размером с грейпфрут. Они всегда съеживаются к середине месяца. Еще веки без складок. Они сейчас в моде.
Я громко выдохнула. Так воздух выходит из лопнувшего почтового шара. София выпила еще один пузырек своего эликсира, и служанки помогли ей снова улечься на кушетку. Я сделала глубокий вдох. Бри протянула мне квадратик шоколада и прошептала:
– Для сил. – И, подмигнув, добавила: – И терпения.
Я улыбнулась ей в ответ.
– Спасибо.
Шоколад растаял у меня на языке, и я вспомнила, сколько килограммов его мы съели за время обучения. Вспомнила, как однажды Дюбарри разбила нас на пары, чтобы мы попробовали изменить нашего первого клиента. На кушетке передо мной и Ханой лежала Пенелопа, помощница повара с нашей кухни. Мы водили руками, изменяя цвет волос, глаз и кожи. В результате они стали ярко-оранжевого цвета. Нам потребовалось еще три попытки, чтобы все исправить. Дюбарри кормила нас тогда шоколадом, чтобы поднять уровень аркан.
Я стерла новый цвет кожи Софии и сделала ее бежевой как каучук. С помощью утюжка я разгладила кудрявые локоны, и волосы стали прямыми как доска. Я добавила тринадцать новых веснушек на новый тонкий нос. Металлическими щипцами я вытянула ее кожу, чтобы добавить объема груди и изгиба талии.
Она стала похожа на Хану, и я поняла, как же соскучилась по сестре.
По моим щекам стекали капли пота. Бри протянула мне стакан воды, который я выпила залпом.
– Я закончила.
София вскочила с кушетки, снова подошла к зеркалу и разглядела себя со всех сторон.
– Груди великолепны. Мне очень нравятся бедра. Но, – обернулась ко мне принцесса, – мне никогда не нравились темные волосы. – Она показала на свои длинные пряди. – Только мать с сестрой всегда предпочитали тень. – София чмокнула меня в щеку. – Ты ведь сильная, да?
– Самая сильная, – ответила я.
Она хихикнула.
– Тогда попробуй еще раз. Я еще не полностью удовлетворена.
В ответ я выдавила из себя улыбку, делая вид, что разглядываю витрину со снадобьями для красоты. София проглотила содержимое еще одного пузырька с эликсиром и легла обратно на процедурный стол. Я прижала ладонь к животу, пытаясь замедлить дыхание, и почувствовала, насколько измотана.
Махнув Бри рукой, я попросила:
– Принеси мне, пожалуйста, пиявок, и побыстрей.
– Да, моя госпожа, – ответила Бри и исчезла.
Пока Бри бегала, я гладила пальцами склянки, делая вид, что готовлюсь. Бри открыла фарфоровый кувшин. Я вытащила пиявку, которая извивалась в моих пальцах. Согнув руку, я приложила ее к затылку. Крошечные, но очень острые зубы впились в мою кожу. Через мгновение я почувствовала пощипывание.
Собравшись с силами, я вернулась к Софии и смешала новые цвета для кожи: насыщенный жемчужно-белый и цвет топленого молока. Потом восстановила двухцветную окраску волос: глубокий алый и пепельный блонд. Я дала принцессе лицо моей матери: тонкий прямой нос, светло-коричневые веснушки, розовые изогнутые губы. Сейчас ничего другого, кроме маминого лица, я придумать не могла.
– Все, – произнесла я, чуть не теряя сознание.
– Дайте мне зеркало, – приказала София. Помощницы принесли ей небольшое зеркальце, она посмотрела в него и улыбнулась. – Теперь отлично. Хорошее начало. – Глаза ее широко распахнулись, потом закрылись. – Многовато я сегодня эликсира выпила.
Служанки помогли ей закутаться в халат и увели. Едва двери закрылись, я рухнула на процедурную кушетку.
– С тобой все в порядке, моя госпожа? – спросила Бри, но я так устала, что даже не смогла открыть рот. Она отвела меня к креслу.
Я опять потратила слишком много магии, и это истощило мои силы. Мне казалось, что стены комнаты стали толще и давят на меня. Ноги дрожали, я вся взмокла. Ноги и руки стали легкими как перышки. Казалось, я улечу при малейшем дуновении ветерка.
Бри протянула мне чашку чая с кайенским перцем, еще один кусок шоколада и приложила к моим запястьям двух пиявок. Я закрыла глаза и провалилась в сон.
Бри потрепала меня по плечу.
– Леди Камелия, пора идти. Вам лучше?
– Да, как долго я спала?
– Пока не кончился песок в песочных часах.
Мы вышли из процедурного салона. Мне казалось, что мои ноги сделаны из теста и в них нет костей. Бри везла впереди тележку, а мне приходилось силой мысли заставлять ноги двигаться.
Двери будуара вдруг распахнулись. Реми ждал меня в том же месте, где я его и оставила. В его темных глазах отражалась тревога.
– Вам нужна помощь?
– Нет, со мной все в порядке. – У меня плыло перед глазами.
Бри дала мне еще кусочек шоколада.
– Я встречу вас в вашей комнате, – сказала она и пошла к остальным служанкам.
Реми предложил мне руку.
– Откуда ты сбежала? – раздался голос.
Это был Огюст.
26
Он стоял, прислонившись к одной из мраморных колонн, постукивая по угасающему ночному фонарику. Его волосы, вопреки обыкновению, не были стянуты в узел, а в беспорядке рассыпались по плечам. Щеки густо обсыпали веснушки. На лацкане поблескивала обручальная булавка – напоминание о том, что он является одним из претендентов на руку принцессы.
Меня вдруг зазнобило. Я распрямила плечи, открыла пошире глаза и постаралась собраться, чтобы не выглядеть такой измученной. Огюст улыбнулся и взглянул на меня так, будто хотел, чтобы я первой начала разговор. Я закусила щеку.
