Иви приоткрыла дверь веранды. Садовые розы тянулись стеблями к темному небу, огромные лепестки повторяли все оттенки солнца, шипы блестели как стрелы. В саду было прохладно.
– Зачем…
– Говори тише, чтобы нас не услышали. – Она глубоко вздохнула. Стебли роз стали вытягиваться из горшков, закручиваясь и смыкаясь, чтобы создать вокруг нас плотный колючий кокон. Иви управляла ими. Лепестки роз стали такими громадными, что мы оказались в цветочной беседке, закрытые от случайных взглядов. Фонарь покачивался между нами, и я выставила вперед ладони, чтобы поймать тепло, идущее от его огненного центра.
– Ты не можешь сделать то, о чем тебя просит королева. Это слишком, – прошептала она.
– Я еще не сказала да.
– Ты должна отказаться.
– Я думала… может быть… Я могу попробовать. – Я вспомнила отчаявшийся голос королевы и мамин совет из сна.
– Ты понимаешь, как работает наша магия?
– Да, конечно. Мы изучаем…
– Если бы ты действительно понимала, ты бы сразу же ответила королеве отказом. Это может необратимо изменить состав твоей крови. Чары предназначены для того, чтобы создавать красоту. Богиня Красоты благословила нас магией для того, чтобы улучшать облик людей, спрятанный под слоем серости. Наши чары не могут исцелять болезни подобно лекарствам.
– Что, если я поработаю над ее органами? Омоложу их. Возможно, она болеет, и болезнь не позволяет ей проснуться.
– Ты думаешь, Арабелла не пыталась это сделать? Королева ожидает от тебя большего. – Иви начала расхаживать передо мной взад-вперед. – Твое хвастовство заставило ее думать, будто ты можешь творить чудеса. Что магию можно использовать для чего угодно. Только Бог Жизни имеет власть над болезнями и смертью. Не мы.
Я вспомнила о том, как мама случайно убила клиентку. Если мы можем убивать, можем ли мы воскрешать?
– Вдруг получится? Королева думает, что София уничтожит королевство, разрушит тысячи жизней. Неужели моя жизнь стоит больше, чем жизни других? Не кажется ли тебе, что нам стоит попробовать?
– Нет, я думаю, что тебе стоит сбежать.
Эти слова прозвучали в воздухе будто разряд молнии.
– Сбежать? – Я посмотрела на нее, не понимая, выражается она буквально или фигурально.
– Да.
– Я не могу. Куда я пойду? Я так долго трудилась, чтобы попасть сюда. Я всегда мечтала стать фавориткой. Я должна была попасть сюда и обязана помочь им.
– Я думала так же. Дюбарри хочет, чтобы ты в это верила. Весь мир нас к этому подталкивает. – Она приложила палец к губам и посмотрела на дверь веранды. – Я что-то слышала.
От страха у меня заколотилось сердце.
Подняв вуаль, Иви обернулась, и я невольно отступила назад, едва сдерживая изумленный крик. Ее кожа была похожа на разноцветное лоскутное одеяло: серая, белая, бежевая, она напоминала мне мятый бумажный мешок. Губы выглядели как две раздутые от крови пиявки, а глаза разошлись к краям лица, делая ее похожей на рыбу.
– В некоторые дни бывает лучше, чем в другие, и мне удается исправить это своей магией. Но сегодня ночью все особенно плохо.
– Что случилось?..
– София. – Она похлопала себя по глазам, чтобы убрать навернувшиеся слезы. – Я использовала слишком много магии, чтобы ей угодить. Арканы в моей крови необратимо разбалансировались. Протеины больше не способны регенерировать и сохранять мою красоту. Ты ведь знаешь о том, что они помогают нам поддерживать и свой облик тоже. Волшебство сохраняет нам жизнь.
Я провела рукой по щеке Иви. Ее кожа была как свернувшийся крем:
– Я могу это исправить?
Слезы выступили на ее глазах.
– Ты повредишь и свою магию, если попытаешься, – сказала она и опустила вуаль, – но все равно спасибо. Я не всегда выгляжу настолько ужасно, только после работы с арканами. Мои глаза сойдутся через пару оборотов песочных часов. Но ты не должна допустить, чтобы с тобой случилось то же самое. Тебе нужно убираться отсюда.
– Куда я пойду? Домой? И даже если я сбегу, королева приведет одну из моих сестер, чтобы она спасла Шарлотту. Мне нужно найти иной путь.
Иви сжала кулаки:
– Ты не слышишь меня. – Она бросилась к дверям, на ходу уменьшая стебли и возвращая лепесткам их исходный размер.
– Иви! – крикнула я ей вслед.
Она не вернулась, и я осталась в саду одна. В голове была полная мешанина из слов Иви, просьб королевы, звенящего смеха Софии и ее беспокойства о своей внешности. Я не могла перестать думать о том, что королева назвала свою вторую дочь эгоистичной, завистливой и злопамятной, а мы с Софией в чем-то похожи друг на друга. Причины были одинаковыми, как сережки из одной пары: мы обе хотели угодить матерям, обе жаждали стать лучшими, обе мечтали об уважении и обожании окружающих.
Если я не и смогу вылечить Шарлотту, то в моих силах помочь Софии стать лучшей версией меня. Помочь стать лучшей королевой.
– Я не могу сдаться! – воскликнула я, надеясь, что Иви все еще неподалеку.
– Что ты здесь делаешь?
Я обернулась и увидела перед собой Реми.
– Не могла уснуть, – соврала я. – А какое у тебя оправдание?
– У меня ночное дежурство. – Он открыл дверь и придерживал ее, пока я не переступила через порог и не втянула за собой тепловой фонарь.
Мы застыли друг напротив друга. Моя голова гудела от вопросов и сомнений. Я не была готова ложиться спать.
– Может, выпьем чаю? – спросила я и мгновенно почувствовала желание забрать слова назад. – Если ты занят, то ничего страшного, я могу просто…
Он замолчал, и я ждала, что он откажется. Он пару раз в нерешительности открывал и закрывал рот, но ответил:
– Да, конечно.
– Тогда встретимся в чайной комнате.
Он кивнул.
Взяв тепловой фонарь, я пошла в небольшую комнату рядом с главной гостиной, прихватив с собой три ночных фонарика: их света хватило для освещения двух низких чайных столиков, напольных подушек кремового цвета и розовато-лиловых стен комнаты. Я дернула за шнур на стене, и из-за панели выскочила служанка:
– Да, мисс?
– Не могла бы ты сервировать чай на двоих? И разожги, пожалуйста, камин.
– Конечно, – поклонилась она и исчезла.
Реми вернулся, его ботинки скрипели при ходьбе так, будто он на каждом шагу давил жуков.
– Ты слишком шумишь для этого времени ночи.
В ответ он что-то проворчал и уселся на подушки напротив меня.
Служанка вернулась. Она катила перед собой тележку с чайником, и разлила чай по чашкам.
– Спасибо, – хором сказали мы с Реми.
