– О господи. Простите меня, госпожа фаворитка. Я вас не узнала, – проговорила она, склоняясь в поклоне. – Проходите в холл, на улице такой холод.
Я отпустила ее, взмахнув рукой, и служанка исчезла где-то в недрах огромного дома. Холл был похож на основание огромных песочных часов – такой же открытый и круглый; наверху виднелись позолоченные балконы. Все поверхности были уставлены вазами с зимними цветами: оранжевой календулой, кремовым иберисом и алыми цикламенами.
– Камелия! – донесся до меня голос с балкона. Астрид сбежала вниз по спиральной лестнице, застеленной ковровой дорожкой. Ее лицо скрывала расшитая драгоценностями вуаль, из-под которой на меня глядели грустные карие глаза. Она так крепко обняла меня, что я чуть не задохнулась. – Не могу поверить, что вы здесь. – Она сделала шаг назад. – Простите меня. Я так расстроена, что едва вас не задушила.
– Все в порядке. – Я откинула вуаль, а служанка помогла мне снять плащ. – Я хотела извиниться перед вами за вчерашний вечер.
– Вы ни в чем не виноваты. – Сквозь вуаль было видно, что на глазах Астрид появились слезы. – София вас заставила.
– Я пришла, чтобы все исправить. – Я сжала ее руку в своей. Реми улыбнулся мне, но эта улыбка была такой мимолетной, что я сомневалась, не показалась ли она мне.
– Правда? – воскликнула Астрид. – А что насчет…
– Все будет хорошо, – сказала я ей, придав голосу большей уверенности, чем я на самом деле чувствовала. – Где мы можем уединиться?
Астрид пожала мне руку в ответ.
– Пойдемте в мою спальню. – Она обернулась к своей личной горничной. – Карина, принеси мне розового чая. У нас в кладовке есть немного сушеных лепестков. На верхней полке. В левом углу.
– Я подожду здесь. – Реми занял место у дверей.
Спальня Астрид была похожа на гигантский цветок. Нежно-лиловые стены словно обнимали тебя за плечи. Свисающие со сводчатого потолка золотистые лампы были похожи на капельки росы, подсвеченные солнцем.
Астрид села за свой туалетный столик.
– Сегодня рано утром я ходила в Чайный Дом Хризантем, но Мадам Клэр отправила меня домой. Принцесса София разослала предупреждения всем домам, и они отказываются со мной работать.
– Все будет хорошо. – Представляю, как разозлится София, если узнает.
В комнату, предварительно постучавшись, вошла горничная с чашкой чая на подносе. Она подала его Астрид.
– Спасибо, Карина.
– Только не снимайте вуали, чтобы принцесса не узнала, что мы изменили нос. Или, в крайнем случае, не говорите ей, что это я его изменила.
– Конечно нет, Леди Камелия. Я бы никогда и не осмелилась. Я так вам благодарна.
– Этого не должно было произойти.
Я достала инструменты из поясной сумки и внимательно изучила нос Астрид. Прямо посреди лица торчал пятачок. Меня переполняли стыд и недовольство самой собой.
Я покрыла ее нос бэй-пудрой и окунула один из выравнивающих шпателей в кипящую воду.
– Готовы?
– Да, – кивнула Астрид, закрыла глаза и глубоко вздохнула.
Внутри меня зарождалась магия. Я чувствовала, как она наполняет теплом мои вены. Проведя острым концом шпателя по переносице, я отрезала лишнюю кожу и придала носу прежнюю форму: едва заметную горбинку и закругленный кончик, а еще убрала щетину. Пятачок превратился в аккуратный носик. В качестве бонуса я убрала с лица серые пятна.
– Я закончила.
Ее глаза открылись. Она вскрикнула, потрогала лицо и разразилась слезами.
– Спасибо! Спасибо огромное! Я не знаю… не знаю, как вас отблагодарить.
Я погладила ее по спине.
– Это меньшее, что я могла для вас сделать.
Я оставила Астрид перед зеркалом – она не могла оторваться от своего носа. Мы с Реми вышли на позднее зимнее солнышко, прошлись до Рыночного Квартала, чтобы найти колесницу и вернуться во дворец.
– Это было благородно с вашей стороны, – сказал он.
– Благородно?
– В общем, я рад, что вы так поступили, – пробормотал он.
– Несмотря на то, что этого не было в моем официальном расписании? И что это, вполне вероятно, сильно расстроит принцессу?
– Да. Это было правильно.
– Так значит, и ты нарушаешь правила ради высоких целей? – спросила я.
Реми хмыкнул в ответ. Какое жалкое подобие смеха.
Мы прокладывали путь по шумным проходам Базарного Квартала с его синими кобальтовыми фонарями и заваленными товаром лавками. Здесь представители Торговых Домов демонстрировали свою продукцию. Женщины демонстрировали платья, увешанные товарами на продажу: жемчугом, склянками с духами, мешочками специй и многими другими. Мужчины, стоя под навесами магазинчиков, зазывали покупателей из своих лавок, обещая им золотые горы, если те зайдут внутрь. Я приподняла вуаль, чтобы лучше все рассмотреть.
– Вы не сбежите, если я вас ненадолго оставлю? Я могу вам доверять? – спросил Реми.
– Да.
– Стойте здесь. Я пойду поищу колесницу. – Реми стал пробираться сквозь толпу туда, где останавливались экипажи. Придворные отчаянно торговались и разглядывали безделушки. Из колесниц с веселым смехом и восхищенными возгласами выходили все новые и новые покупатели.
Я увидела, как в моем направлении по дороге двигается королевская карета. На ней, освещенный солнцем, горел герб одной из придворных дам Софии. Как только дверца кареты приоткрылась, я юркнула в тень.
Это была Клодин.
37
Ночью кто-то раздвинул балдахин моей кровати.
– Моя госпожа… – донесся голос Бри, – вы еще не спите?
Я отложила в сторону мамин дневник.
– Нет.
– Вам только что прислали письмо. – Она показала мне ярко-желтый почтовый шар. Он сиял как солнце над моей тускло освещенной кроватью и бился о ночной фонарик.
– Спасибо, – ответила я и снова закрыла полы балдахина.
Привязав шар, я открыла его и достала записку.
К.,
я в безопасности.
Подробности скоро.
Э.
Я перевернула страничку и увидела на обороте два слова, написанные пастелью: Специя и Прузан. Я не знала, что означает этот шифр, но по крайней мере Эдель жива. Я прижала тоненький листок к сердцу: словно тяжелый груз упал с моих плеч. Задув ночной фонарик, я закрыла глаза и уснула.
Я проснулась от того, что кто-то бесцеремонно окатил меня водой.
– Леди Камелия, быстро вставайте.
В покоях Прекрасных раздавались крики, вопли и громкий топот.
