– И какой он – этот цветок? – вытаращив глазенки, спрашивали младшие девчушки.
– Ну, какой… Такой… Необыкновенный! Что и передать нельзя! Второго такого нигде не сыщешь! И цвета он такого, что и не поймешь сразу-то. Потому что только подумаешь, что он синий, а он вдруг и не синий вовсе, а красный. Хочешь сказать, красный, а он – вот диво! – желтым становится.
Девчонки слушали, раскрыв рты. А Найдана пристально вглядывалась, пытаясь уловить, изменилось ли что в облике Лепавы. Неужто она прошла ведьмовской обряд? И возраст как раз тот – двенадцать годков.
– Это что же, тебе теперь любые замки будут нипочем?
– Получается, что так.
– Так ты, может быть, теперь и клад найдешь!
– А то! Теперь-то уж конечно!
Тут Полада заметила Найдану, стоящую в тени своей избы, и крикнула:
– Вот зря ты с нами не пошла! Уж мы такое видели, что и словами не передать. Песен напелись, нахохотались, аж животы заболели. А уж как в лес пошли – такого страху натерпелись! Тебе и не снилось такое. Вот зря с нами не пошла.
– Это когда ж просватать-то тебя успели? – всплеснула руками Лепава, заметив алую ленту в косе Найданы. – Давеча, кажись, еще несговоренная была, а нынче, погляди-ка, Поладушка, Найдана-то наша никак в невестах ходит.
Найдана смутилась, а девушки поспешили к ней поближе.
– Кто жених-то, сказывай! – требовали они. – Из наших, что ль?
Найдана смутилась еще больше. Она была не готова к такому разговору, не знала, что отвечать и нужно ли говорить правду.
– Нет, он не из местных, – сказала она. – Дедушка мой давно уже с его родичами сговорился о нашей свадьбе.
– Ишь, скрытная какая! – возмутилась Полада. – И ни словечка ведь никому не сказала!
– А свадьба-то когда? – спросила Лепава.
– Не скоро еще. Вот пройдет положенный год после смерти деда, тогда уж…
– Ой, это скоро! Оглянуться не успеешь. А мне до свадьбы еще так долго, что и края не видать! – вздохнула Лепава. – Родичи сговориться сговорились, но решили, что не меньше шестнадцати зим мне должно быть. А это еще четыре года ждать. Хорошо тебе – недолго осталось. Уж год-то быстро пролетит, и не заметишь.
Найдана еле сдержалась, чтоб не передернуть плечами от этих слов Лепавы. И чего они так спешат покинуть родительский дом?
Девушки были взбудоражены этой новостью настолько, что совсем забыли, как только что сами хвастались своими невероятными приключениями в волшебную ночь. А Найдана все присматривалась к ним.
«Нет, не похоже, что Лепава ведьма, – думала она, – уж после обряда я ее непременно бы почувствовала. На что сын Беляны – родишка совсем, а его дар и то чувствую. А тут обряд пройти, в силу ведьмовскую войти… Нет, не видела Лепава цветок папоротника. Он не всем дается. Было бы слишком просто. Лукавит, пожалуй, Лепава-то».
По вечерам в избе Лепавы собирались бабы да девки и помогали готовить ей приданое. Сейчас времени на это было очень мало, а вот зимой, когда в поле да в лесу уже нечего делать, вот тогда женщины по-полной займутся рукоделием. Хоть свадьба и не скоро, но нужно так много всего успеть! Лепава сама шила рубашку своему суженому, украшая ее вышивкой. Еще нужно будет вышить свадебный рушник, передав в узорах самое важное про свой род и род жениха. А уж подарков всем родичам жениха – и не счесть сколько! Конечно же, одной не управиться. Найдана тоже заходила, чтоб чем-нибудь помочь. Вот и сегодня она пошла к Лепаве.
Едва отойдя от своей избы, она вдруг услышала короткое и совсем нестрогое:
– Р-р-р-гав!
Найдана оглянулась на звук. Возле избы Беляны лежал огромный черный лохматый пес.
– Брехун! Ты, никак, вернулся! – воскликнула Найдана. Как она его раньше здесь не заметила? Должно быть, это из-за того, что она торопливо пробегала мимо избы Беляны, чтоб случайно не нарваться на хозяйку, и отводила взгляд. Пес не бросился на нее, даже не поднялся, а только пару раз стукнул хвостом по земле, показывая, что узнал ее. Он и гавкнул-то только для порядка, чтоб показать, что не зря свой хлеб ест. Найдана подошла ближе, тогда пес сел. Что-то изменилось в его облике. Даже в полумраке, несмотря на размеры, он уже не выглядел опасным. Он не рычал и не скалил пасть, даже взгляд его стал каким-то виноватым, за который любую псину хочется обнять и приголубить. – Что, на короткую веревку тебя посадили? Правильно. Нечего народ пугать.
– Да вот, вышла однажды из истьбы, а он у двери сидит, – послышалось сзади. Найдана быстро обернулась и увидела стоящую с коромыслом Беляну. Найдана даже и не заметила, как та подошла. – Не гнать же его из деревни. Одичает – нам же всем хуже будет. И так просто по деревне пускать такую громадину не решилась. Пришлось привязать. Да ты не бойся, он смирный. Вот уж с полгода здесь, и никого не тронул.
– Я и не боюсь, – ответила Найдана и для убедительности погладила пса между ушей.
– Ты меня избегаешь?
– С чего ты взяла? – спросила Найдана, не оборачиваясь.
– Я же вижу. Ты так и не простила меня за то, что я так плохо к тебе относилась? Что мне сделать, чтоб заслужить твое прощение? Я очень хочу, чтоб мы снова стали подругами.
– Я не сержусь на тебя, – тихо сказала Найдана. Она видела, как Беляна изо всех сил старается сблизиться с ней, и чувствовала неловкость от всех этих попыток, потому что и правда не держала на подругу зла. Единственной причиной, по которой Найдана обходила Беляну стороной, был сын Жировита. Его она сторонилась. Но как сказать об этом Беляне? Какой матери понравится известие, что ее дите – колдун, который даже вызывает у кого-то неприязнь?
– Значит, мы снова подруги? – обрадовалась Беляна.
– Да.
– Найдана! Ты идешь? – окликнула Полада, выглянув из своей избы.
– Иду, – ответила Найдана и с некоторым облегчением повернулась к Беляне: – Мне пора.
У Лепавы уже собрались некоторые женщины. Кто-то вязал, кто-то шил, Найдана взялась вышивать рубашку.
– А ты приданое не готовишь? Давай мы тебе поможем, – предложила Полада.
– Меня и без приданого возьмут, – попыталась отшутиться Найдана. Уж лучше шутить и смеяться, чем горевать над своей участью. – Да и не к спеху мне.
– Как ловко у тебя получается, – похвалила ее умения Полада. – Будто только и делала, что рубахи расшивала.
– Эх, вы не видели, как моя матушка вышивала! – вздохнула Найдана. – У меня же сундуки с приданым были заготовлены. А там чего только не было! Настилальников всяких, рубах да понев. Сорочицы такие тонкие, что и не чуешь их на теле-то. И все шелком да бисером расшито. По подолу да рукавам цветы, птицы – как живые! Шушки из диковинных тканей, собольим мехом отороченные.
Девушки смотрели на нее во все глаза, стараясь поймать каждое слово. Это же так интересно – говорить о нарядах да украшениях.
