Данросс хорошо помнил этого старика с неподвижным взглядом, почти беззубого. Прижимистый мог прочитать лишь три иероглифа собственного имени, но голова его работала как компьютер, он помнил до последнего медяка, кто ему должен, какую сумму и когда обязан вернуть. Не было такого, чтобы кто-то не отдал ему долг. Лучше было отдать, чем подвергаться нескончаемым преследованиям.
В то лето тринадцатилетний Данросс и подружился с Ландо Матой. Уже тогда Мата был почти что призраком, загадочной личностью, вхожей в самые высокие, правящие круги Макао и всегда остающейся в тени. Его мало кто знал в лицо, португалец появлялся и исчезал по своей прихоти, прибирал к рукам что хотел, пожиная невероятные богатства, где и когда ему было угодно. Даже сегодня имя Ландо Маты знала лишь горстка людей. Даже Данросс никогда не посещал его виллу на улице Разбитого Фонтана – широко раскинувшееся приземистое здание, которое пряталось за стальными воротами и высоченными каменными стенами. На самом деле Данросс не знал о нем ничего: ни откуда он родом, ни кто были его родители, ни как ему удалось заполучить две монополии, принесшие безграничное богатство.
– Печально. Жаль старика Прижимистого, – произнес Данросс. – Он всегда оставался грубым старым ублюдком, но со мной был не грубее, чем с собственными сыновьями.
– Да. Он умирает. Джосс. И я не испытываю никаких чувств ни к кому из его наследников. Как и семья Цзинь, они будут богатыми, все они. Даже Зеппелин, – с презрительной усмешкой изрек Мата, – даже Зеппелин получит от пятидесяти до семидесяти пяти миллионов американских долларов.
– Господи, как подумаешь обо всех деньгах, которые приносит игорный бизнес…
Глаза Маты прищурились.
– Нужно ли мне что-то менять?
– Если хочешь оставить по себе память, то да. Сейчас синдикат разрешает только китайские азартные игры: фань-тань, домино и кости. Если модернизировать бизнес с дальним прицелом: построить большое новое казино со столами для рулетки, игры в «двадцать одно», «шмен-де-фер», даже для американского крэпса, к вам в Макао будет слетаться стаями вся Азия.
– Есть ли шанс, что азартные игры будут легализованы в Гонконге?
– Никакого. Ты лучше меня знаешь, что без азартных игр и золота Макао смоет в море. Британский и гонконгский бизнес стоит на том, что этого допустить нельзя. У нас есть скачки, у вас – столы. Но если заправлять этим по-современному: новые отели, новые игры, суда на подводных крыльях, у вас будет столько прибыли, что придется открывать собственный банк.
Ландо Мата вынул листок бумаги, глянул на него и передал Данроссу:
– Здесь четыре группы имен, по три в каждой, тех людей, которые могли бы получить разрешение на участие в тендере. Я хотел бы знать твое мнение.
Данросс даже не посмотрел на список.
– Ты хочешь, чтобы я выбрал группу из трех человек, насчет которых ты уже принял решение?
Мата засмеялся:
– Ах, Иэн, ты слишком много знаешь про меня! Да, я выбрал группу, которую ждет успех, если ее предложение будет достаточно весомым.
– Кто-нибудь из этих людей знает, что ты можешь выбрать их в качестве партнеров?
– Нет.
– Ну а как насчет Прижимистого и семьи Цзинь? Они просто так не отдадут свою монополию.
– Если Прижимистый умрет до тендера, будет образован новый синдикат. Если нет, изменения тоже произойдут, но по-другому.
Данросс бросил взгляд на список. У него перехватило дыхание. Все это были хорошо известные китайцы из Гонконга и Макао, люди солидные, некоторые с занятным прошлым.
– Ну что ж, их, конечно, все знают, Ландо.
– Да. Чтобы зарабатывать такое огромное богатство, чтобы управлять империей игорного бизнеса, нужны люди дальновидные.
– Согласен, – улыбнулся вместе с ним Данросс. – Тогда почему в этом списке нет меня?
– Уходи в течение этого месяца из Благородного Дома, и можешь образовать свой собственный синдикат. Гарантирую, твое предложение пройдет. Мне сорок процентов.
– Извини, но это невозможно, Ландо.
– За десять лет ты можешь заработать личное состояние от пятисот миллионов до миллиарда долларов.
Данросс пожал плечами:
– Что такое деньги?
– Mo цзин, мо мин! Нет денег – нет жизни.
– Да, но никакие деньги не заставят меня уйти. И все же я заключу с тобой сделку. «Струанз» будет вести игорный бизнес за тебя через подставных лиц.
– Извини, нет. Или все, или ничего.
– Мы могли бы делать это лучше и дешевле, чем кто-либо другой, с бо́льшим вкусом.
– Если ты уйдешь. Все или ничего, тайбань.
У Данросса даже голова заболела при мысли о таком количестве денег, но по голосу Ландо Маты он понял, что это предложение окончательное.
– Ну что ж, справедливо. Извини, я занят.
– Я уверен, что тебя, лично тебя, будут рады видеть в качестве… в качестве консультанта.
– Если я выберу правильную группу?
– Возможно, и так. – Португалец улыбнулся. – Так что?
Данросс задумался: стоит ли брать на себя риск такого партнерства? Быть частью игорного синдиката Макао – это не то, что быть распорядителем Скакового клуба.
– Я поразмыслю и дам тебе знать.
– Хорошо, Иэн. Сообщи свое мнение в ближайшие два дня, э?
– Договорились. Ты скажешь мне, которое предложение прошло, – если решишь производить изменения?
– Партнер или консультант должен знать это. Ну а теперь последний вопрос, и мне надо идти. Думаю, что своего друга Цу-яня ты больше не увидишь.
Данросс изумленно уставился на него:
– Что?
– Он позвонил мне из Тайбэя вчера утром в жутком состоянии. Спросил, не могу ли я прислать за ним «каталину», чтобы забрать его лично. «Это срочно, – сказал он, – объясню при встрече». Пообещал, что, как только прилетит, приедет прямо ко мне. – Мата пожал плечами и стал смотреть на свои ногти с прекрасным маникюром. – Цу-янь – старый друг, и я помогал старым друзьям и раньше, так что я дал добро на этот полет. Он так и не появился, Иэн. О, он прилетел на гидросамолете, и мой водитель встречал его на пристани. – Мата поднял глаза. – В это просто трудно поверить. Цу-янь был одет в какое-то рванье, как грязный кули, и на голове у него была соломенная шляпа. Он промычал что-то насчет того, что встретится со мной позже вечером, вскочил в первое попавшееся такси и умчался так, словно за ним гнались все дьяволы ада. Мой водитель просто застыл от изумления.
– Это не ошибка? Ты уверен, что это был он?
– О да, Цу-яня прекрасно знают. К счастью, мой водитель – португалец и может иногда проявлять инициативу. Он рванул вдогонку. По его словам, такси Цу-яня направилось на север. У Барьерных ворот оно остановилось, Цу-янь выскочил из машины и рванул через Барьерные ворота в Китай. Мой человек видел, как он добежал до солдат на стороне КНР, а потом исчез в караульном помещении.
