– Привет, тайбань!
Это была Кейси, а рядом с ней Линк Бартлетт. Оба улыбались, хотя выглядели слегка уставшими.
Он поздоровался, и Кейси заказала виски с содовой, а Линк – пиво.
– Как прошел день? – поинтересовалась Кейси.
– С переменным успехом, – сказал он, помолчав. – А у вас?
– В делах, но мы почти у цели. Ваш адвокат, Доусон, отменил встречу сегодня утром: передоговорились на завтра, в полдень. Остаток дня я названивала по телефону и посылала телексы в Штаты, чтобы все организовать. Обслуживание здесь хорошее, гостиница чудесная. Мы готовы к завершению переговоров.
– Прекрасно. Думаю, я приму участие в этой встрече с Доусоном, – сообщил Данросс. – Это ускорит дело. Я приглашу юристов к нам в офис. За вами пришлю машину к одиннадцати десяти.
– В этом нет необходимости, тайбань. Я знаю, как добраться на пароме. Сегодня весь день ездила туда-сюда. Самое выгодное вложение пяти американских центов. Как вам удается поддерживать плату за проезд на таком низком уровне?
– В прошлом году мы перевезли сорок семь миллионов пассажиров. – Данросс глянул на Бартлетта. – А вы будете завтра на встрече?
– Нет, если вам не требуется мое присутствие для чего-то особенного, – непринужденно ответил тот. – Юридическими вопросами занимается Кейси. Она знает, что нам нужно, а в четверг рейсом «Пан-Америкэн» прилетает Сеймур Стайглер Третий, наш главный юрисконсульт и налоговый поверенный. Он обо всем договорится с вашими адвокатами, чтобы мы смогли заключить сделку через семь дней, как нечего делать.
– Замечательно.
Подобострастно улыбающийся официант принес им заказ и наполнил бокал Данросса. Когда они вновь остались одни, Кейси тихо проговорила:
– Тайбань, ваши суда. Вы хотите оформить эту часть сделки отдельным соглашением? Если его составят юристы, оно уже не будет тайным. Как нам сохранить конфиденциальность?
– Я составлю документ и поставлю на нем свою печатку, что придаст ему юридическую, обязательную силу. Тогда договор останется в тайне между нами троими, а?
– Что такое печатка, Иэн? – спросил Бартлетт.
– Печатка – тучжан – это эквивалент печати. – В руке Данросса оказалась изящная продолговатая бамбуковая коробочка, всего два дюйма в длину и полдюйма в ширину. Он снял плотно прилегающую крышку, вынул из футляра красного шелка печатку и показал. Печатка была из слоновой кости с вырезанными на нижней поверхности иероглифами. – Это моя личная печатка: вырезана вручную, ее почти невозможно подделать. Прикладываешь к туши… – Красного цвета, почти застывшая тушь содержалась в аккуратном отделении с одного края футляра. – …и делаешь оттиск на бумаге. В Гонконге довольно часто документы не подписывают, а ставят на них свою печатку. Без печатки большинство документов считаются недействительными. Печать компании почти такая же, только побольше.
– А что означают иероглифы? – спросила Кейси.
– Это игра слов, основанная на моем имени и имени моего предка. Буквально они означают «прославленный, острый как бритва, во всех благородных зеленых морях». Здесь обыгрывается прозвище Дирка – Зеленоглазый Дьявол, – название «Благородный Дом» и то, что слово «дирк» буквально означает «кинжал» или «нож». – Улыбнувшись, Данросс убрал печатку. – Их можно толковать и по-другому: самое поверхностное толкование – «тайбань Благородного Дома». В китайском… – Он обернулся на звук велосипедного звонка. Юный посыльный шел через толпу, держа в руках шест с небольшой дощечкой, на которой было коряво выведено имя нужного человека. Объявление предназначалось не для них, поэтому он продолжал: – Китайские письмена всегда многозначны. Читать их непросто и занимательно.
Кейси обмахивалась меню, как веером. В холле было жарко, хотя вентиляторы под потолком и разгоняли воздух. Вынув салфетку, она прижала ее к лицу:
– Здесь всегда так влажно?
– Сегодня еще сравнительно сухо, – улыбнулся Данросс. – Иногда целыми неделями держится жара под девяносто градусов
[145] и влажность девяносто пять процентов. Лучшее время здесь – осень и весна. В июле, августе и сентябре жарко и влажно. Хотя, вообще-то, по прогнозу ожидается дождь. Может быть, даже тайфун. Я слышал по радио, что к юго-востоку от нас собирается тропический циклон. Да. Если повезет, будет дождь. В «Ви энд Эй» ведь воду подают без ограничений, верно?
– Да, – подтвердил Бартлетт, – но после того, как я увидел у вас в доме ведра, не думаю, что когда-нибудь снова буду воспринимать воду как нечто само собой разумеющееся.
– Я тоже, – подхватила Кейси. – Должно быть, это ужасно тяжело.
– О, вы к этому привыкнете. Кстати, мое предложение насчет того документа вас устраивает? – обратился Данросс к Бартлетту.
Ему хотелось договориться на сей счет, и он досадовал, что пришлось спрашивать. С мрачным удовольствием он заметил, что Бартлетт поколебался долю секунды и незаметно взглянул на Кейси, прежде чем произнести «да».
– Иэн, – продолжал Бартлетт, – этим же рейсом прилетает Форрестер, который возглавляет наше подразделение по пенопласту. Я считаю, что мы могли бы уже начать нашу «гастроль». Какой резон ждать, пока у нас будут документы, верно?
– Да, – согласился Данросс и, подумав, решил проверить свои теоретические предположения. – Он хорошо в этом разбирается?
– Он спец.
– Чарли Форрестер знает все, что только можно знать о полиуретановой пене, – производство, доставка и реализация, – добавила Кейси.
– Прекрасно. – Данросс повернулся к Бартлетту и невинно произнес: – Вы не хотели бы взять его в Тайбэй? – Глаза американца сверкнули, и Данросс понял, что оказался прав. «Сейчас ты попляшешь, ублюдок, – подумал он. – Ты ей еще не сказал! Я не забыл, как вчера ты припер меня к стенке всей этой секретной информацией. Посмотрим, сможешь ли ты вывернуться, не уронив себя!» – Пока мы будем играть в гольф или заниматься чем-нибудь еще, я сведу Форрестера с моими специалистами: он может осмотреть возможные места строительства и привести все в движение.
– Прекрасная идея. – Бартлетт абсолютно не пытался вывернуться и сразу вырос в глазах Данросса.
– Тайбэй? Тайбэй на Тайване? – восторженно сказала Кейси. – Мы едем в Тайбэй? Когда?
– Днем в воскресенье, – спокойным голосом известил Бартлетт. – Мы едем на пару дней, Иэн, и…
– Замечательно, Линк, – улыбнулась она. – Пока вы будете играть в гольф, я могу все проверить вместе с Чарли. Поиграю в следующий раз. Какой у вас гандикап, тайбань?
– Десять, – ответил Данросс, – а раз это знает Линк Бартлетт, то уверен, что знаете и вы.
– Я забыла эту совершенно необходимую цифру, – усмехнулась она. – У меня четырнадцать в очень хороший день.
– Плюс-минус один-два удара?
– Да. Женщины жульничают в гольфе так же часто, как и мужчины.
