Помолчав, Марлоу ответил:
– Я был знаком с одним из них во время войны. С лейтенантом Робином Греем. Он был начальником лагерной полиции в Чанги последние два года.
[158] – Теперь его голос стал ровным, немыслимо ровным и ледяным – Армстронг и не думал, что такое возможно. – Я ненавидел его, а он ненавидел меня. Надеюсь, что не встречу его, вот и все.
На другой стороне ипподрома, за кругом победителя, Горнт следил в бинокль, как Армстронг двинулся вслед за Брайаном Квоком. Потом, задумавшись, перевел окуляры на Питера Марлоу, который неторопливо направлялся к группе тренеров и жокеев.
– И везде-то он сует свой нос, ублюдок! – прошипел Горнт.
– А? Кто? О, Марлоу? – хихикнул сэр Дунстан Барр. – Он не сует нос, просто хочет как можно больше узнать о Гонконге. Его завораживает твое темное прошлое, старина, твое и Тайбаня.
– А у тебя нет семейных тайн, Дунстан? – мягко спросил Горнт. – Ты хочешь сказать, что ты и твоя семья кристально чисты?
– Боже избави! – благодушно откликнулся Барр, спеша задобрить Горнта. – Боже милостивый, нет! Копни поглубже любого англичанина – и наткнешься на пирата. Мы все под подозрением! Такова жизнь, а?
Горнт промолчал. Он презирал Барра, но тот был ему нужен.
– Я тут в воскресенье собираюсь устроить гулянку на яхте, Дунстан. Не хочешь поехать? Тебе будет интересно.
– Вот как? И кто будет почетным гостем?
– Я хотел пригласить только мужчин – без жен, а?
– Ага! Тогда я тоже играю, – тут же просветлел Барр. – Можно взять с собой подругу?
– Хоть двух, если есть желание, старина. Чем больше, тем веселее. Будут только свои, люди надежные и проверенные. Пламм – он добрый малый, а его подруга чертовски веселая малышка. – Горнт заметил, что Марлоу двинулся в другую сторону: писателя окликнул кто-то из группы распорядителей, где главенствовал Дональд Мак-Брайд. Горнту вдруг кое-что пришло в голову, и он добавил: – А не пригласить ли мне и Марлоу тоже?
– Зачем, если ты считаешь, что он везде сует свой нос?
– Возможно, ему будет интересно послушать подлинную историю Струанов, наших отцов-основателей, пиратов прошлых и нынешних. – На лице Горнта блуждала улыбка, а Барр терялся в догадках, что за дьявольщину тот задумал.
Полнокровный толстяк вытер лоб.
– Господи, хоть бы дождь пошел. Знаешь, Марлоу летал на «харрикейнах». Сбил трех проклятых «бошей» во время «Битвы за Англию», до того как его послали в Сингапур, в эту жуткую мясорубку. Никогда не прощу чертовым япошкам того, что они делали с нашими парнями там, здесь и в Китае.
– Я тоже, – мрачно согласился Горнт. – А ты знаешь, что мой отец был в Нанкине в тридцать седьмом, во время «Нанкинской резни»?
[159]
– Нет. Господи, как он оттуда выбрался?
– Несколько дней его прятали свои: у нас там были давние добрые партнеры. Потом выдал себя за дружественного корреспондента лондонской «Таймс», наплел япошкам с три короба и вернулся в Шанхай. Его до сих пор мучают кошмары.
– Кстати о кошмарах, старина: не пытался ли ты устроить кошмар Иэну вчера вечером, когда отправился к нему на прием?
– Ты думаешь, он расквитался, поработав с моей машиной?
– Как? – Барр был потрясен. – Господи милостивый! Ты хочешь сказать, то, что с тобой случилось, подстроено?
– Главный цилиндр разрушен от удара. Механик считает, что это мог быть камень.
Барр не отрываясь смотрел на собеседника, качая головой.
– Иэн не дурак. Бешеный, да, но не дурак. Это было бы умышленное убийство.
– А что, это в первый раз, что ли?..
– На твоем месте, старина, я не стал бы говорить такие вещи публично.
– Но мы же свои люди, старик. Верно?
– Да. Коне…
– Вот и хорошо. – Горнт обратил на него взгляд темных глаз. – Наступает время, когда друзья должны держаться вместе.
– Как это? – мгновенно насторожился Барр.
– Да-да. Рынок очень нестабилен. Эта беда с «Хо-Пак» может здорово смешать все наши планы.
– Акции моей «Гонконг энд Ланьдао фармз» стоя́т прочнее Пика.
– Ты стоишь прочно при условии, что швейцарские банкиры и дальше будут открывать тебе новые кредитные линии.
Обычно красное лицо Барра побледнело.
– Что?..
– Без их займа тебе не прикупить «Гонконг докс энд уорвз», «Ройял иншуэранс оф Гонконг энд Малайя», не закрепиться в Сингапуре и не завершить множество других хитрых делишек, которые у вас на повестке дня – у тебя и у твоего новоиспеченного друга, Мейсона Лофта, вундеркинда с Треднидл-стрит.
[160] Верно?
Барр уставился на приятеля, и по спине толстяка катился холодный пот. Он был потрясен тем, что Горнт посвящен в его секреты.
– Откуда ты узнал?
– У меня друзья наверху, старина, – засмеялся Горнт. – Не беспокойся, пока ты со мной, твоя ахиллесова пята неуязвима.
– Нам… нам никакая опасность не грозит.
– Конечно нет. – Горнт снова направил бинокль на свою лошадь. – О, кстати, Дунстан, мне может понадобиться твой голос на следующем заседании банка.
– Насчет чего?
– Еще не знаю. – Горнт посмотрел на него сверху вниз. – Мне просто нужно знать, что я могу на тебя рассчитывать.
– Да. Да, конечно. – Барр нервно прикидывал, что у Горнта на уме и откуда могла просочиться информация. – Всегда рад удружить, старина.
– Благодарю. Ты продаешь акции «Хо-Пак»?
– Конечно. Вчера, слава богу, снял все свои деньги. А что?
– Я слышал, что сделка Данросса с «Пар-Кон» не состоится. Подумываю о том, чтобы сбыть с рук и его акции тоже.
– Вот как? Сделки не будет? Почему?
Горнт язвительно улыбнулся:
– Потому, Дунстан, что…
– Привет, Квиллан, Дунстан. Прошу прощения, что прерываю. – К ним суетливо подошел Дональд Мак-Брайд, а за ним еще двое. – Разрешите представить мистера Чарльза Блицманна, вице-президента компании «Америкэн суперфудз». Он возглавит новую объединенную компанию «Дженерал сторз – Суперфудз» и собирается обосноваться в колонии. Мистер Горнт и сэр Дунстан Барр.
