– Эй, – вставил кто-то, – я слышал, с ним якшается молодой заморский дьявол Смердящий Нос Свиное Брюхо из департамента общественного строительства. Наверняка знаете, тот, что незаконно продает разрешения на строительные работы!
– Это уже все старо, Чань, очень старо, – отозвался Тан-по. – И тот и другой лезут туда, куда им лезть не след. По последним слухам, у нашего дьявола вице-консула связь с одним молодым человеком… – И деликатно добавил: – Сыном известного бухгалтера, который к тому же не менее известный коммунист.
– И-и-и, это нехорошо. – Сержант Ли тут же понял, о ком речь.
– Нехорошо, – согласился Тан-по. – Особенно потому, что, как я вчера выяснил, у этого молодого человека есть квартира для встреч за углом. В моем районе! А в моем районе самая низкая преступность.
– Это верно, – с гордостью подтвердили все.
– Поговорить с ним, Старший Брат? – спросил Ли.
– Нет, просто установите особое наблюдение. Я хочу знать все об этой парочке. Все. Даже если они лишь рыгнут. – Вздохнув, Тан-по дал сержанту Ли адрес и сделал рабочие распоряжения. – Раз уж вы все здесь, я решил произвести выплаты не завтра, а сегодня. – Он открыл большую сумку, полную банкнот. Каждый получил столько, сколько получал в полиции, плюс на согласованные затраты.
Месячного заработка в триста гонконгских долларов констеблю не хватало даже на то, чтобы прокормить небольшую семью и иметь маленькую квартирку, хотя бы из двух комнат, с одним водопроводным краном и без удобств, даже на то, чтобы отдать ребенка в школу; или на то, чтобы послать денег в родную деревню в Гуандуне нуждающимся отцам, бабушкам, матерям, дядьям и дедушкам, многие из которых в свое время пожертвовали накопленными за всю жизнь сбережениями, чтобы отправить его по протоптанной дорожке в Гонконг.
Тан-по был одним из них. Он очень гордился тем, что шестилетним мальчиком в одиночку прошел этот путь, что отыскал родственников и, когда ему исполнилось восемнадцать, устроился работать в полицию – тридцать шесть лет назад. Он служил королеве хорошо, полиции – безупречно, врагам-японцам во время оккупации не служил совсем и теперь возглавлял ключевой полицейский участок в колонии Гонконг. Он был уважаем и богат, один сын учился в колледже в Сан-Франциско, другой владел половиной ресторана в канадском Ванкувере, он помогал своей семье в Кантоне, и, самое главное, за его участком – Цимшацуй – числилось меньше всего нераскрытых грабежей, дел о нанесении ран и увечий и войн между триадами, чем за любым другим. Всего три убийства за четыре года, и все раскрыты, и все виновные арестованы и осуждены, и один из них – заморский дьявол, моряк, убивший другого моряка из-за девицы из дансинга. И почти никакого мелкого воровства, и ни одного случая приставания к заморскому дьяволу-туристу нищих или мелких воришек. И это в самой обширной туристской зоне, где нужно было также обеспечивать порядок среди людей цивилизованных, которых насчитывалось около трехсот тысяч, и защищать их от злоумышленников и от них же самих.
«Айийя, да, – говорил про себя Тан-по. – Если бы не мы, эти тупоголовые крестьяне, ети их, давно бы уже держали друг друга за горло, скандаля, грабя, проливая кровь, а потом неизбежно раздался бы крик толпы: убить заморских дьяволов! И они попытаются это сделать, и у нас снова будут беспорядки. Ети их со страшной силой, всех этих злоумышленников и смутьянов!»
– Значит, так, – добродушно сказал он, – встречаемся через три дня. Я заказал ужин из десяти блюд от ресторана «Грейт фуд Чжан». А до этого пусть каждый приникнет глазом к отверстию богов и даст мне ответы. Мне нужны Вервольфы, и мне нужно вернуть Джона Чэня. Сержант Ли, останься на минуту. Капрал Хо, составь протокол, и жду отчет по бухгалтерии завтра в пять.
– Да, Досточтимый Господин.
Все толпой устремились на выход. Тан-по закурил еще одну сигарету. Закурил и сержант Ли. Тан-по закашлялся.
– Вам бы надо бросать курить, Старший Брат.
– И тебе тоже! – пожал плечами Тан-по. – Джосс! Если мне суждено умереть, то я и умру. Джосс. Хотя, чтобы не было скандалов, я сказал Главной Жене, что бросил. А то все пилит и пилит, пилит и пилит.
– Покажи мне ту, что не пилит, и окажется, что это мужик с «отвратительной лощинкой».
Оба рассмеялись.
– Это верно. Хейя, на прошлой неделе настояла, чтобы я показался врачу, и представляешь, что сказал этот безродный блудодей? Он сказал: «Ты бы лучше бросал курить, приятель, а то не проживешь и двадцати лун и от тебя останется лишь горстка пепла в погребальной урне. Тогда могу гарантировать, что твоя Главная Жена потратит все твои деньги на беспутных юнцов, а твоя наложница будет пробовать плоды другого!»
– Свинья! Ох и свинья!
– Да. Он на самом деле напугал меня: я просто своим «тайным мешочком» ощутил его слова! Но, может, он и правду сказал.
Он вынул платок, высморкался, дыша с присвистом, громко прочистил горло и сплюнул в плевательницу.
– Послушай, Младший Брат, наш Великий Дракон говорит, что пришла пора объединиться с Контрабандистом Юанем, Белым Порошком Ли и его родственником Четырехпалым У.
Пораженный сержант Ли смотрел на него во все глаза. Эту троицу в Гонконге считали Великими Тиграми торговли опиумом. Они его вывозили и ввозили. Для местного потребления, а также, как утверждала молва, для экспорта в Золотую Страну, где крутятся большие деньги. Тайно ввозимый опиум превращали в морфий, а потом в героин.
– Плохо, очень плохо. Мы этими делами никогда не занимались.
– Да, – тактично согласился Тан-по.
– Это может быть очень опасно. Отделение по борьбе с наркотиками настроено очень серьезно. Сам Большая Гора Дерьма наисерьезнейшим образом заинтересован в том, чтобы поймать этих троих, – очень, ети его, серьезно.
Тан-по сидел, уставившись на потолок. Потом заговорил:
– Великий Дракон объяснил так. Тонна опиума в Золотом треугольнике стоит шестьдесят семь тысяч американских долларов. Если опиум превратить в морфин, ети его, а потом в героин, а чистый героин развести до пяти процентов – именно в такой концентрации его обычно продают на улицах Золотой Страны – с доставкой туда, то получишь почти шестьсот восемьдесят миллионов американских долларов. С одной тонны опиума. – Тан-по кашлянул и закурил еще одну сигарету.
На спине у Ли выступил пот.
– А сколько тонн может пройти через руки этих трех блудодеев?
– Мы не знаем. Но, как ему сказали, во всем Золотом треугольнике – на границе китайской провинции Юньнань, Бирмы, Лаоса и Таиланда – получают около трехсот восьмидесяти тонн в год. Бо́льшая часть поступает сюда. По его словам, им по плечу тонн пятьдесят. Насчет пятидесяти тонн он уверен.
– О-хо!
– Да. – Тан-по тоже прошиб пот. – Наш Великий Дракон говорит, что нам нужно вложиться в этот бизнес сейчас. Он будет расти и расти.
[92] Он планирует взять в долю морскую полицию…
