– Много золота получается, – с готовностью подхватил Данросс.
– Да, много. Очень странно, что властям Макао или Гонконга, похоже, наплевать на то, что золото ввозится, но вроде как не вывозится. Ты следишь за моей мыслью?
– Да?
– Разумеется, на самом деле происходит вот что: попавшее в банк золото из стандартных слитков по четыреста унций переплавляют в более мелкие слитки по две или, гораздо чаще, пять унций, которые значительно легче транспортировать… и переправлять контрабандой. И вот мы подошли к единственному нелегальному звену всей этой замечательной цепочки – вывозу золота из Макао и контрабандному ввозу его в Гонконг. Конечно, незаконным является не вывоз его из Макао, а только ввоз в Гонконг. Но и тебе, и мне известно, что ввезти что-либо контрабандой в Гонконг сравнительно нетрудно. А невероятная прелесть всей схемы состоит в том, что коль скоро это золото оказалось в Гонконге, каким бы образом оно туда ни попало, любой может обладать им на законном основании и никаких вопросов к нему не возникнет. В отличие, скажем, от Штатов или Англии, где иметь золото в слитках в частном владении не разрешается. А раз его можно легально иметь, его можно и легально вывозить.
– К чему ты клонишь, Брайан? – Данросс сделал глоток коньяка.
Брайан Квок поболтал выдержанный ароматный напиток в рюмке, не пытаясь нарушить сгустившееся молчание. Наконец он произнес:
– Нам нужна кое-какая помощь.
– Нам? То есть особой разведслужбе? – встревожился Данросс.
– Да.
– Кому в Эс-ай? Тебе?
Брайан Квок помедлил.
– Самому мистеру Кроссу.
– Что за помощь?
– Он хотел бы прочитать все доклады, полученные тобой от Алана Медфорда Гранта.
– Повтори, что ты сказал, – проговорил Данросс, чтобы дать себе время подумать: вот уж этого он никак не ожидал.
Брайан Квок вынул фотокопию первой и последней страницы перехваченного доклада и подал Данроссу:
– В наши руки только что попала копия вот этого. – (Данросс бросил взгляд на страницы. Было ясно, что они подлинные.) – Нам хотелось бы быстро глянуть на остальные.
– Я тебя не понимаю.
– Я не принес весь доклад лишь для удобства, но, если хочешь, можешь получить его завтра. – Взгляд Брайана не дрогнул. – Мы были бы признательны за это – мистер Кросс сказал, что будет признателен за помощь.
На какой-то миг Данросса просто парализовало от чудовищности скрытого в этой просьбе смысла.
– Этот доклад – и остальные папки, если они еще существуют, – частная собственность, – услышал он свой голос. Он говорил, тщательно выбирая слова. – Во всяком случае, вся содержащаяся в них информация является частной: она предназначалась лично для меня и для правительства. Вы, несомненно, можете получить все, что хотите, по своим собственным разведывательным каналам.
– Да. А пока суперинтендент Кросс на самом деле был бы очень признателен, Иэн, если бы ты позволил нам взглянуть на доклады.
Данросс отпил глоток коньяка, скрывая растерянность. Он понимал, что может с легкостью отрицать существование других папок, может сжечь их, или спрятать, или просто оставить там, где они есть, но ему не хотелось отказывать особой разведслужбе в помощи. Помогать ей – долг тайбаня. Особая разведслужба – жизненно важная часть особого подразделения, гарант безопасности колонии. Без них, по его убеждению, положение Гонконга в Азии было бы шатким. А без прекрасной контрразведки, если даже одна двадцатая часть докладов Гранта соответствует действительности, их дни сочтены.
Господи Иисусе, не в тех руках…
Всю грудь стеснило, пока он пытался найти выход из затруднительного положения. На ум пришла та часть последнего доклада, где говорилось о предателе в полиции. Потом вспомнились слова Кернана о том, что, кроме его копий, других не существует. Что предназначалось только ему и что было известно британской разведке? Почему такая секретность? Почему Грант не получил разрешения? Господи, а если я ошибался, считая, будто кое-что притянуто за уши? Если информация попадет не в те руки, в руки противника, большая часть ее может оказаться смертельно опасной.
Ему пришлось приложить усилие, чтобы успокоиться и сосредоточиться.
– Я подумаю над тем, что ты сказал, и поговорю с тобой завтра. Первым делом.
– Прошу прощения, Иэн. Мне приказано на… убедить тебя в том, что дело не терпит отлагательства.
– Ты хотел сказать «настоять»?
– Да. Извини. Мы просим о помощи. Это официальное обращение с просьбой о сотрудничестве.
– А «Восточное облако» и «Нельсон трейдинг» – это что, бартер?
– «Восточное облако» – подарок. Эта информация тоже подарок. До «Нельсон трейдинг» нам нет дела, лишь мимолетный интерес. Все сказанное останется между нами. Насколько мне известно, никаких официальных документов у нас нет.
Данросс изучающе смотрел на приятеля: высокие скулы, широко поставленные глаза с тяжелыми веками, прямой немигающий взгляд, приятные и правильные черты лица и густые черные брови.
– Ты читал этот доклад, Брайан?
– Да.
– Тогда ты понимаешь, в каком я затруднительном положении, – сказал он, проверяя Квока.
– А, это ты о предателе в полиции?
– А что там говорится на сей счет?
– Ты прав, что осторожничаешь. Да, совершенно верно. Ты говоришь об агенте, возможно в чине суперинтендента?
– Да. Тебе известно, кто он?
– Нет. Нет еще.
– Ты кого-нибудь подозреваешь?
– Да. За ним сейчас ведется наблюдение. Об этом не нужно беспокоиться, Иэн, копии просмотрим только я и мистер Кросс. У них будет высший уровень секретности, это точно.
– Минуточку, Брайан! Я не говорил, что они существуют. – Данросс сделал вид, что сердится, и тут же заметил промелькнувшую в глазах собеседника вспышку – то ли гнева, то ли разочарования. Лицо оставалось бесстрастным. – Поставь себя на мое место, человека далекого от всего этого. – Все его чувства пришли в напряжение, и он продолжал в том же духе: – С моей стороны было бы довольно, черт возьми, глупо хранить такую информацию, верно? Гораздо мудрее уничтожить ее, после того как были предприняты конкретные шаги. Верно?
– Да.
– Давай на этом сегодня и остановимся. До, скажем, десяти утра.
Брайан Квок задумался. Потом его лицо напряглось.
– Мы не играем в кабинетные игры, Иэн. Речь идет не о нескольких тоннах золота, или сомнительных операциях на фондовой бирже, или многомиллионных закулисных сделках с КНР. Эта игра смертельно опасна, и вовлеченные в нее миллионы – это миллионы людей, и еще не родившиеся поколения, и коммунистическая чума. «Севрин» – это плохая новость. КГБ – очень плохая новость. И даже наши друзья в ЦРУ и гоминьдане могут быть не менее безжалостны, если потребуется. Хорошенько охраняй свои папки сегодня ночью.
