После пиршества возобновляются танцы, но те, кто больше не находит в них удовольствия, услаждают себя пародией на священный обряд крещения. Для ее проведения вновь созываются жабы, которых обрызгивают грязной водой; при этом дьявол крестится, а ведьмы восклицают «In nomine Patrica Aragueaco Petrica, agora! agora! Valentia, jouando goure gaits goustia!», что означает: «Именем Патрика, Петрика Арагонского, сейчас, сейчас, конец всем нашим невзгодам!»
Когда дьявол хочет получить особенное удовольствие, он заставляет ведьм сбрасывать одежды и танцевать перед ним; при этом у каждой есть по две дохлые кошки: одна привязана к шее, а другая, символизирующая хвост, – к заду. Когда кукарекает петух, все они исчезают и шабаш заканчивается.
Таково краткое изложение воззрений, столетиями господствовавших почти во всей Европе и далеко не изжитых даже в наши дни. В разных странах они имели свои отличия, но в основных моментах были одинаковы во Франции, Германии, Великобритании, Италии, Испании и Скандинавии.
Французские летописи раннего Средневековья изобилуют сообщениями о подозреваемых в колдовстве, однако до Карла Великого сколько-нибудь серьезных наказаний за данное преступление не существовало. «Этот монарх, – пишет месье Жюль Гарене
[495], – несколько раз приказывал выдворить из своих владений всех некромантов, астрологов и ведьм, но их число с каждым днем возрастало, и он в конце концов счел необходимым прибегнуть к более суровым мерам. В связи с этим он издал несколько эдиктов, вошедших в один из капитуляриев
[496] – Capitulaire de Baluse. Ими запрещалось всякое колдовство, чародейство и ведовство; тех, кто каким бы то ни было образом вызывал дьявола, составлял приворотные зелья, поражал бесплодием мужчину или женщину, вызывал грозы и бури, губил урожай, иссушал молоко у коров или насылал боли и недуги на других людей, ждала смертная казнь. Всех признанных виновными в этих отвратительных деяниях следовало казнить сразу же по вынесении приговора, дабы избавить землю от бремени и скверны их присутствия; даже те, кто обращался к ним за советом, могли быть также преданы смерти
[497]».
С того времени преследования за ведовство упоминаются постоянно, особенно французскими историками. Приписать кому-либо это преступление было настолько легко, а доказать невиновность в нем – так трудно, что всякий раз, когда сильный хотел погубить слабого и не мог вменить ему в вину что-то иное, ему оставалось обвинить недруга в ведовстве, и тот был почти наверняка обречен. Примеры того, как такое обвинение становилось предлогом для самых яростных гонений как на отдельных людей, так и на целые общины, в действительности неугодные власть имущим либо по политическим, либо по религиозным соображениям, знают, надо полагать, все. Наиболее известны истребление штедингов в 1234 году и тамплиеров с 1307 по 1313 год, казнь Жанны д’Арк в 1429 году и аррасский процесс 1459 года. Первое, возможно, известно меньше остальных, что, однако, не делает его наименее примечательным. Нижеследующий рассказ о нем, взятый из написанного доктором Кортюмом интересного исторического труда
[498] о средневековых конфедерациях республиканского типа, покажет, как ужасающе просто облеченные властью светские и церковные волки использовали обвинение в ведовстве в качестве повода для ссоры с овцами-простолюдинами.
Фризы, населяющие область между Везером и Зёйдер-Зе, долгое время славились любовью к свободе и успешной борьбой за нее. Еще в XI столетии они, сопротивляясь посягательствам норманнов и саксов, образовали общую конфедерацию, разделенную на семь зеландий (округов), представители которых ежегодно собирались под большим дубом в Аурихе, неподалеку от Упштальбоома. Здесь они
[499] решали свои дела без вмешательства со стороны церковников и властолюбивых дворян из соседних земель, которых это крайне возмущало. Уже тогда они имели верные понятия о представительном правительстве. Депутаты от народа обсуждали его проблемы, облагали его необходимыми налогами и, следуя архаичным патриархальным традициям, выполняли почти все функции нынешних представительных собраний. В конце концов архиепископ Бременский, граф Ольденбургский и другие окрестные феодалы объединились против этой части фризов, известной как штединги
[500], в союз и после многолетнего вооруженного противостояния и сеяния раздоров в их рядах сумели подчинить их своей власти. Но покорить штедингов, свято придерживавшихся своих древних законов, позволивших им достичь необычайно высокой для той поры степени гражданской и религиозной свободы, оказалось очень непросто. В 1204 году они подняли восстание в защиту древних обычаев своей страны, отказались платить подати светским и десятину церковным феодалам, нарушившим их мирное уединение, и выбили множество угнетателей со своей территории. Двадцать восемь лет храбрые штединги без посторонней помощи сражались с войсками бременских архиепископов и ольденбургских графов и в 1232 году разрушили хорошо укрепленный замок вельможи Слуттерберга рядом с Дельменхорстом, построенный им для совершения грабительских набегов на владения крестьян.
Поскольку совладать с недюжинной отвагой этих бедных людей обычными средствами ведения войны их притеснители так и не смогли, архиепископ Бременский обратился к папе Григорию IX за духовной поддержкой. Этот прелат принял в деле живое участие: объявив штедингам анафему как еретикам и занимающимся ведовством, он воодушевил всех правоверных на содействие их уничтожению. В 1233 году большая армия грабителей и фанатиков вторглась в земли штедингов, убивая всех и сжигая все на своем пути. В своей ярости они не щадили ни женщин, ни детей, ни больных, ни стариков. Штединги, однако, сплотились в огромную рать, разбили оккупантов наголову и убили в сражении их предводителя, графа Бурхарда Ольденбургского, и многих начальников его отрядов.
Последовало новое обращение к папе, и на северо-западе Германии был провозглашен крестовый поход против штедингов. В своем послании папа призвал всех епикопов и мирских владык взяться за оружие и стереть гнусных ведьм и колдунов с лица земли. «Штединги, – писал его святейшество, – совращены дьяволом; они отреклись от всех Божьих и человеческих законов, опорочили церковь, опоганили святые таинства, обращались к ведьмам для вызывания злых духов, проливали кровь, как воду, лишали жизни священников и придумали адский план распространения поклонения дьяволу, коего они чтят под именем Асмодей. Дьявол является им в разных обличьях: иногда как гусь или утка, а иной раз – в виде бледного черноглазого юноши с меланхоличным выражением лица, чьи объятия наполняют их сердца вечною ненавистью к церкви Христовой. Дьявол председательствует на их шабашах, где все они лобызают его и танцуют вокруг него. Засим он окутывает их кромешною тьмою, и все они, мужчины и женщины, предаются самому непристойному и омерзительному блуду».
