Непоколебимую веру в реальность явлений духа выражали столь многие, что Парсонс и члены его семьи были далеко не единственными заинтересованными в продолжении обмана. Результат эксперимента убедил большинство людей, но этих не убедили бы никакие доказательства, сколь бы вескими они ни были, и поэтому они пустили слух, что призрак не появился в склепе из-за того, что м-р Кент заблаговременно позаботился о том, чтобы гроб Фанни был оттуда убран. Этот джентльмен, находившийся в весьма неприятном положении, немедленно привлек надлежащих свидетелей, в присутствии которых гроб бедняжки Фанни был вскрыт. Впоследствии их письменные показания под присягой были опубликованы, и м-р Кент выдвинул против м-ра Парсонса, его жены, дочери и служанки Мэри Фрейзер, а также преподобного м-ра Мура и одного лавочника, двух основных соучастников надувательства, обвинение в преступном сговоре. 10 июля в Суде королевской скамьи началось разбирательство под председательством лорда – главного судьи Мэнсфилда, и после рассмотрения дела, длившегося двенадцать часов, все заговорщики были признаны виновными. Преподобному м-ру Муру и его другу сделали выговор на открытом судебном заседании и порекомендовали выплатить истцу денежную компенсацию за порочащие его клеветнические измышления, насаждению коих они способствовали. Парсонса приговорили к троекратному выставлению к позорному столбу и к двум годам тюрьмы, его жену – к одному году, а служанку – к полугодовому заключению в Брайдвелле, исправительном доме для бродяг и прочих антисоциальных элементов. Типограф, нанятый ими для публикации благоприятных для них сведений о происходящем, был оштрафован на пятьдесят фунтов и отстранен от работы.
Конкретные способы осуществления мистификации так и остались невыясненными. Представляется, что стук в стену был делом рук жены Парсонса, а царапанье – маленькой девочки. То обстоятельство, что столь неуклюжая выдумка смогла обмануть всех без исключения, не может не вызвать нашего удивления; но ведь так всегда и бывает. Стоит найти двух-трех человек, которые взяли бы на себя инициативу в насаждении любой, сколь угодно вздорной нелепицы, и у них наверняка найдется масса подражателей. Так и пасущиеся овцы: если одна перепрыгивает через изгородь, другие непременно следуют за ней.
Примерно десять лет спустя Лондон был вновь взбудоражен историей дома с привидением. Стоквелл, что вблизи Воксхолла, место действия нового призрака, приобрел в анналах означенного суеверия едва ли не такую же известность, как Кок-лейн. Вечером в крещение 1772 года миссис Голдинг, одинокая пожилая вдова, жившая со своей служанкой Энн Робинсон, была крайне удивлена в высшей степени необычными происшествиями с ее посудой и провизией. Чашки и блюдца с грохотом падали с каминной полки, чайники и кастрюли кубарем скатывались в нижний этаж либо летели в окна, а окорока, сырные головы и буханки хлеба носились по полу, будто в них вселился дьявол. Во всяком случае к такому заключению пришла миссис Голдинг, которая, пребывая в сильной тревоге, пригласила нескольких своих соседей пожить у нее и защитить ее от нечистого. Их присутствие, однако, не положило конца бунту фарфора, и вскоре все комнаты в доме были усыпаны осколками. В конце концов к буйству присоединились стулья и столы, и ситуация в целом выглядела настолько удручающей и непонятной, что соседи, опасаясь, как бы сам дом, придя в движение, не рухнул у них на глазах, оставили это на долю одной лишь бедной миссис Голдинг. В данном случае призрака степенно и настоятельно увещевали удалиться; однако разрушение продолжалось с прежней интенсивностью, и миссис Голдинг наконец решила вообще покинуть дом. Она и Энн Робинсон нашли убежище у одного из соседей, но в силу того, что стеклянная и фарфоровая посуда этого человека немедленно подверглась такому же преследованию, он был вынужден скрепя сердце предупредить незадачливых постояльцев о необходимости сменить место жительства. Вернувшись вследствие этого в собственный дом и подвергнувшись означенному беспокойству еще несколько дней, пожилая дама, подозревая, что причиной всего этого безобразия является Энн Робинсон, дала ей расчет. Необычные происшествия сразу же прекратились и больше никогда не повторялись – факт, сам по себе выявляющий подлинного возмутителя спокойствия. Много времени спустя Энн Робинсон призналась во всем преподобному м-ру Брейфилду. Этот джентльмен поделился услышанным с м-ром Хоуном, который опубликовал объяснение загадки. Энн, как явствует из ее рассказа, страстно желала иметь свободный дом для интрижки с возлюбленным и для достижения своей цели прибегнула к уловке. Она расставляла фарфоровую посуду на полках таким образом, что та при малейшем движении падала, и, привязав конский волос к другим предметам, могла, находясь одна в соседней комнате, передвигать их непостижимым для других образом. Она проделывала это с исключительной ловкостью и могла бы всерьез потягаться в мастерстве со многими плутами такого рода. Полное объяснение ее ухищрений можно найти в «Ежедневнике».
Последний случай массовой паники из-за дома, где, как считали, обитали привидения, произошел зимой 1838 года в Шотландии. 5 декабря обитатели фермерского дома в селении Бальдаррох, округ Банхори, графство Абердин, с тревогой наблюдали, как по их двору и прилегающим территориям летает большое количество веток, гальки и комьев земли. Предприняв несколько безуспешных попыток обнаружить правонарушителя и проведя под градом камней пять дней кряду, они в итоге пришли к выводу, что единственной причиной бесчинств является дьявол и его бесы. Вскоре об этом знала вся северо-восточная Шотландия, и отовсюду прибывали сотни людей, чтобы увидеть проделки бальдаррохских бесов собственными глазами. На шестой день град камней и комьев вне дома и пристроек прекратился, и место действия переместилось внутрь. Ложки, ножи, тарелки, горчичницы, скалки и утюги, которые, казалось, внезапно обрели способность к самопроизвольному движению, необъяснимым образом стремительно носились из комнаты в комнату и с грохотом падали с каминов. Крышка горчичницы, которую служанка положила в буфет в присутствии большого количества людей, через несколько минут, ко всеобщему ужасу, оттуда выскочила. Кроме того, раздавался оглушительный стук в дверь и по крыше, и прилетевшие невесть откуда ветки и камни повыбивали окна. Всю округу охватил страх, и не только простолюдины, но и образованные почтенные фермеры на двадцать миль окрест выражали убежденность в сверхъестественной природе означенных явлений и возносили благоговейные молитвы Всевышнему, дабы он уберег их от козней сатаны. Как только в речах посетителей Бальдарроха зазвучали нотки испуга, они, как это обычно бывает с рассказчиками историй о необыкновенных явлениях, стали рекомендовать съездить туда кому ни попадя, и в течение недели подавляющее большинство населения приходов Банхори-Тернан, Драмоук, Даррис, Кинкардин-О’Нил и всех прилегающих округов графств Мирнс и Абердин уверовало в то, что было замечено, как дьявол стучит по крыше бальдаррохского дома. Один старик настоятельно утверждал, что однажды ночью, после того как он наблюдал странные скачки ножей и горчичниц, ему встретился призрак огромного черного человека, который «вращал головой со свистящим звуком, создавая вокруг нее ветер, едва не сдувший с него [рассказчика] берет», и что тот преследовал его таким манером на протяжении трех миль. Также заявляли и верили в то, что всем лошадям и собакам, приблизившимся к заколдованному месту, причиняется вред; что один недоверчивый джентльмен излечился от скептицизма, столкнувшись в дверях при выходе из дома с впрыгивающей туда маслобойкой; что с домов посрывало крыши и что несколько скирд на току плясали друг с дружкой кадриль под звуки дьяволовой волынки, отдававшиеся эхом от горных вершин. Женщины из семьи злосчастного бальдаррохского фермера тоже, не переставая, чесали языками, еще больше раздувая массовое любопытство своими необыкновенными историями. Сама хозяйка дома и вся ее прислуга говорили, что всякий раз, когда они ложатся спать, в них летят камни и другие метательные снаряды, часть которых забирается под шерстяные одеяла и легонько постукивает их по пальцам ног. Однажды вечером через мансарду, где сидели чернорабочие, пролетела с силой брошенная туфля, и один из этих людей, попытавшийся ее поймать, позднее клялся, что она была настолько горячей и тяжелой, что он не смог ее удержать. Говорили также, что «загонщик медведей» (ступа, в которой толокут ячмень) – предмет настолько тяжелый, что для того, чтобы сдвинуть его с места, требуются усилия нескольких мужчин, – самопроизвольно покинула амбар, перелетела через крышу дома и, опустившись у ног одной из служанок, ударила ее, но не причинила ей ни малейшего вреда и даже ее не испугала. Эта девушка хорошо знала, что все предметы, бросаемые таким образом дьяволом, теряют присущую им силу тяжести и не могут никому повредить, даже упав человеку на голову.
