Успешно выдержав это испытание, он в возрасте тридцати девяти лет сменил уединение на более активную жизнь. На остатки от своего состояния, сохраненные за время затворничества, основал частную школу с преподаванием арабского языка, что было одобрено папой, похвалившим его за рвение и набожность. Тогда он едва избежал смерти от руки юноши-араба, которого взял к себе в услужение. В порыве фанатизма Раймунд молил Бога сделать его мучеником в его святом деле. Его молитву нечаянно услышал слуга, который, будучи столь же фанатичным, как и хозяин, решил удовлетворить желание последнего и одновременно наказать его за непрестанные проклятия а адрес Магомета и всех, кто в него верит, заколов его в сердце. Для этого он однажды бросился с ножом на сидящего за столом хозяина, но проснувшийся в том инстинкт самосохранения пересилил стремление к мученичеству: Раймунд вступил в схватку с противником и победил его. Он не унизился до убийства, а сдал юношу городским властям, посадившим преступника в тюрьму, где его позднее нашли мертвым.
После этого приключения Раймунд отправился в Париж, где прожил какое-то время и свел знакомство с Арнальдо де Вилановой. От него он, по-видимому, заразился желанием найти философский камень, так как с этого времени стал уделять все меньше внимания религии, и все больше – изучению алхимии. Однако он не отказался от главной цели своей жизни – обращения магометан в христианство – и проследовал в Рим, чтобы лично встретиться с папой Иоанном XXI и заручиться его высочайшей поддержкой. Папа на словах одобрил его затею, но не предоставил ему никаких помощников для осуществления задуманного предприятия. Поэтому Раймунд в одиночестве отправился в Тунис, где был радушно встречен многими арабскими философами, до которых дошла его слава как алхимика. Если бы он занимался в этой стране алхимией, с ним не случилось бы ничего дурного, но он начал проклинать Магомета и навлек на себя большие неприятности. Когда он проповедовал христианские доктрины на большом базаре в городе Тунисе, его арестовали и бросили в тюрьму. Вскоре он предстал перед судом и был приговорен к смерти. Некоторые его друзья-философы ходатайствовали за него, и он был помилован при условии, что немедленно покинет Африку и больше никогда не ступит на ее землю. Если же его здесь обнаружат, то независимо от цели его пребывания и срока давности первоначальный приговор будет приведен в исполнение. Когда жизни Раймунда стала угрожать реальная опасность, он понял, что совсем не хочет быть мучеником, с радостью принял поставленные условия и покинул Тунис, намереваясь проследовать в Рим. Потом его планы изменились, и он обосновался в Милане, где какое-то время весьма успешно занимался алхимией и, по утверждению некоторых, астрологией.
Большинство писателей, веривших в таинства алхимии и рассказывавших о жизни Раймунда Луллия, утверждают, что во время пребывания в Милане он получал письма от английского короля Эдуарда, в которых тот приглашал ученого поселиться в его владениях. Они добавляют, что Луллий с удовольствием принял приглашение и поселился в выделенных ему апартаментах в Лондонском Тауэре, где очищал золото в больших количествах, руководил чеканкой роуз-ноблей
[109] и сделал золото из железа, ртути, свинца и сплава олова со свинцом на общую сумму шесть миллионов фунтов. Авторы «Всеобщей биографии», люди исключительно авторитетные, отрицают, что Раймунд когда-либо был в Англии, и пишут, что во всех этих историях о его необычайных алхимических способностях его путают с другим Раймундом, иудеем из Таррагоны. Ноде в своей «Защите» пишет, что «Раймунд Луллий принес королю Эдуарду шесть миллионов для ведения войны против турок и прочих неверных», но не превращал неблагородные металлы в золото, а посоветовал Эдуарду, далее добавляет автор, ввести налог на шерсть, что и принесло нужную сумму. Чтобы доказать, что Раймунд посещал Англию, его почитатели цитируют один из приписываемых ему трудов, «De Transmutatione Animae Metallorum»
[110], в котором он пишет, что был в Англии при посредничестве короля
[111]. Авторы-герметисты расходятся во мнениях, был ли это Эдуард I или же Эдуард II, но, датируя его путешествие 1312 годом, они тем самым указывают на Эдуарда II. Эдмонд Дикенсон в труде «Сущность философских воззрений» пишет, что Раймунд работал в Вестминстерском аббатстве, где много лет спустя после его отъезда в келье, которую он занимал, было найдено огромное количество золотой пыли, принесшее зодчим немалый доход. В приведенном Лагле биографическом очерке о Джоне Кремере, аббате Вестминстерском, говорится, что Раймунд прибыл в Англию в основном благодаря его содействию. Кремер сам тридцать лет занимался тщетными поисками философского камня, когда случайно познакомился с Раймундом в Италии и попытался убедить его открыть великий секрет. Раймунд сказал Кремеру, что тот должен найти его сам, как это сделали до него все великие алхимики. Вернувшись в Англию, Кремер восторженно рассказал королю Эдуарду об удивительных знаниях философа, и тому было тотчас отправлено пригласительное письмо. Роберт Константин в книге «Nomenclator Scriptorum Medicorum»
[112], изданной в 1515 году, пишет, что после длительных изысканий он обнаружил, что Раймунд Луллий какое-то время жил в Лондоне и действительно делал в Тауэре золото посредством философского камня и что он видел золотые монеты его чеканки, до сих пор называемые в Англии ноблями Раймунда, или роуз-ноблями. Луллий сам хвалился златоделанием: в своем известном труде «Testamentum»
[113] он утверждает, что суммарная масса золота, полученного им из ртути, свинца и сплава олова со свинцом, составляет не менее пятидесяти тысяч фунтов
[114]. Представляется весьма вероятным, что английский король, поверив в необычайные способности алхимика, пригласил его в Англию, дабы испытать их на практике, и что тот занимался аффинажем золота и чеканкой монеты. Кемден
[115], которого не назовешь легковерным в подобных вопросах, с доверием относится к истории о чеканке ноблей и пишет, что нет ничего удивительного в том, что человек, известный как знаток металлов, был занят на такой работе. Раймунд, которому в то время было семьдесят шесть лет, в какой-то мере страдал старческим слабоумием. Ему хотелось верить, что он открыл великий секрет, и он поддерживал соответствующий слух, а не опровергал его. Он пробыл в Англии недолго и вернулся в Рим для осуществления проектов, более близких его сердцу, чем ремесло алхимика. Ранее Луллий предлагал их нескольким сменившим друг друга папам, но почти безуспешно. Первый представлял собой план введения обязательного преподавания восточных языков во всех монастырях Европы, второй – объединения всех существующих боевых порядков в один с целью повышения эффективности боевых действий против сарацин, а третий – запрещения понтификом изучения трудов Аверроэса
[116] как более симпатизирующего магометанству, нежели христианству. Папа принял старого ученого без особой сердечности, и после примерно двухлетнего пребывания в Риме тот снова отправился в Африку, одинокий и беззащитный, проповедовать Евангелие. Он высадился в Боне в 1314 году и так разгневал магометан проклятиями в адрес их пророка, что они побили его камнями и оставили умирать на берегу моря. Несколько часов спустя его нашла группа генуэзских купцов, которые отнесли его на борт своего корабля и отплыли к Мальорке. Несчастный проповедник все еще дышал, но не мог членораздельно говорить. В этом состоянии он медленно умирал несколько дней и испустил дух, когда на горизонте показались его родные берега. Его тело с большой пышностью перенесли в церковь св. Эвлалии в Пальме, где в его честь были устроены общественные похороны. Впоследствии говорили, что на его могиле творятся чудеса.
