From the cold North
Every evil shall come forth
[225].
Во время одного из его последующих визитов она произнесла еще одно пророчество, которое, по мнению ее почитателей, еще не исполнилось, но, возможно, исполнится в текущем столетии:
The time shall come when seas of blood
Shall mingle with a greater flood.
Great noise there shall be heard – great shouts and cries,
And seas shall thunder louder than the skies;
Then shall three lions fight with three and bring
Joy to a people, honour to a king.
That fiery year as soon as o’er,
Peace shall then be as before;
Plenty shall every where be found,
And men with swords shall plough the ground
[226].
Но самым знаменитым из всех ее пророчеств является то, что относится к Лондону. Тысячи людей до сих пор содрогаются от одной мысли о тех бедствиях, которым суждено поразить наше несчастное королевство в случае соединения Лондона и Хайгейта одной непрерывной цепочкой домов. Это соединение, которое в случае продолжения застройки окрестностей прежними темпами обещает быть вскоре доведенным до конца, было предсказано ею незадолго до смерти. По ее словам, оно повлечет за собой революции – свержение могущественных монархов и обильное кровопролитие. При этом даже ангелы, доведенные до отчаяния нашими невзгодами, отвернутся от нас и будут оплакивать злополучную Британию.
Однако при всей своей славе матушка Шиптон занимает лишь второе место по значимости среди британских пророков. Мерлин, могущественный Мерлин, на голову выше всех остальных – первый и непревзойденный. Старик Дрейтон в своем «Полиольбионе» воспевает его следующим образом:
Of Merlin and his skill what region doth not hear?
The world shall still be full of Merlin every year.
A thousand lingering years his prophecies have run,
And scarcely shall have end till time itself be done
[227].
Спенсер
[228] в своей божественной поэме дает яркое описание сего прославленного провидца:
Who had in magic more insight
Than ever him before, or after, living wight.
For he by words could call out of the sky
Both sun and moon, and make them him obey;
The land to sea, and sea to mainland dry,
And darksome night he eke could turn to day –
Huge hosts of men he could, alone, dismay.
And hosts of men and meanest things could frame,
Whenso him list his enemies to fray,
That to this day, for terror of his name,
The fiends do quake, when any him to them does name.
And soothe men say that he was not the sonne
Of mortal sire or other living wighte,
But wondrously begotten and begoune
By false illusion of a guileful sprite
On a faire ladye nun
[229].
В этих стихах поэт передал бытовавшие тогда представления о Мерлине, которого принято считать современником Вортигерна
[230]. Нет единого мнения в отношении того, жил ли этот человек на самом деле или он всего лишь персонификация природных явлений, людских добродетелей и богословских тезисов, рожденная поэтичным воображением легковерных людей. Представляется наиболее вероятным, что такой человек действительно существовал и что благодаря познаниям, настолько превосходившим понимание его современников, насколько эрудиция монаха Бэкона была недостижима для современников оного, изумленная толпа наделяла его сверхъестественными атрибутами, перечисленными Спенсером.
Джеффри Монмутский перевел поэтические оды (пророчества) Мерлина на латинскую прозу. Мерлина чтили и другие летописцы древности. В книге Томаса Хейвуда «Жизнь Мерлина; его пророчества и предсказания, истолкованные и подтвержденные английскими летописцами», изданной в царствование Карла I, есть некоторые из приписываемых ему пророчеств. Все они тем не менее кажутся написанными самим Хейвудом. Они слишком недвусмысленны и точны, чтобы усомниться в том, что они сочинены постфактум. О Ричарде I он пишет:
The Lion’s heart will ‘gainst the Saracen rise,
And purchase from him many a glorious prize;
The rose and lily shall at first unite,
But, parting of the prey prove opposite…
But while abroad these great acts shall be done,
All things at home shall to disorder run.
Cooped up and caged then shall the Lion be,
But, after sufferance, ransomed and set free
[231].
Далее простодушный Томас Хейвуд серьезно сообщает нам, что все эти события действительно произошли. Он столь же конкретен в отношении Ричарда III. Он пишет:
